Владимир Кузьмищев - Царство сынов Солнца (илл. с альфа-каналом)

Новое деление общинников, скопированное с «армейских порядков» инков, в тот исторический момент, бесспорно, помогало общинной политике сынов Солнца, поскольку усиливало контроль над членами айлью. Но это было временное явление — таково наше глубокое убеждение. Уже начавшийся процесс распада общины, активизации которого способствовал митмак, в дальнейшем должен был привести к полной замене старого деления царства на новое, более полно отвечавшее социально-экономическим процессам, уже развивавшимся в Тауантинсуйю.

Однако не только институт митмака разрушал извне индейскую общину. Этому способствовала, в определенной степени и мита — обязательная работа на общегосударственных «предприятиях», проводившаяся, как правило, вне пределов общинных земель. Она длилась сравнительно короткий срок — пурех уходил на миту один раз и не более чем на два месяца в течение одного года, — но сами работы могли вестись достаточно далеко от общины. Находившиеся часто за сотни километров от своей общины, окруженные точно такими же по положению, но совсем иными по этнокультурным и многим другим характеристикам общинниками, участники миты не могли не испытывать взаимного влияния, которое, в свою очередь, должно было воздействовать на их «общинное мышление». Это воздействие в любом случае было разрушительным хотя бы потому, что нарушало традиционные связи и ломало привычные представления об окружающем мире. Скорее всего оно закрепляло идею всемогущества сынов Солнца, но одновременно выявляло, сколь ничтожно малым был общинный мир самого пуреха.

Даже многолетняя служба воина-пуреха не должна была оказывать столь разрушительное воздействие на общинный образ мышления, ибо подразделения армий инков строились по территориально-общинному принципу, и все годы, проведенные бывшим пурехом, ныне воином на военной службе, проходили в постоянном общении с членами если не своей, то обязательно родственной пуреху общины.

Но инки, столь решительно боровшиеся за целостность общины, изобрели еще один и произвели на свет (в буквальном смысле слова) другой — общественные институты, которые с не меньшей последовательностью и решительным упорством, а главное, совершенно сознательно разрушали общину. Мы имеем в виду институт акльей — «избранных девственниц» или «невест Солнца» и их потомство — инков-бастардов, численность которых к моменту появления испанцев исчислялась многими десятками, если не сотнями тысяч человек.

Очень трудно определить социальный статут этих двух слоев населения Тауантинсуйю. Акльи жили в домах, а точнее, во дворцах, построенных специально для них. Их строили не только в столицах царств и провинций, но также и в рядовых, хотя все же чем-то отмеченных селениях, например знаменитым идолом или источником термальных вод и т. п.

В домах акльей содержались самые красивые девушки. То были дочери не только пурехов, но и курак. Они становились наложницами сапа инки, его ближайших родичей; правитель мог одаривать ими и наиболее отличившихся вассалов. Однако многие акльи так и не вступали в брачные отношения, оставаясь до конца своих дней «невестами». За ними ухаживали специально отобранные служанки. Их охраняли от любых контактов с внешним миром. За сожительство с акльей прелюбодея не просто убивали, а уничтожали весь его род, сжигали селение общины, к которой он принадлежал. Сама аклья также умерщвлялась, даже если подверглась насилию.

В Куско также находился дом «невест Солнца», но там жили в основном дочери сапа инков и их ближайших родственников.

На первый взгляд, судя по весьма высокочтимому положению, которое занимали в инкском обществе акльи, а также то, что получение акльи в жены считалось высочайшей честью, «невест Солнца» следовало бы отнести вне зависимости от происхождения к представительницам высшего сословия или класса. Тем более что акльи, выходя замуж, становились женами самой высокой знати. Однажды вступив в связь с мужчиной, они немедленно изымались из своих домов и уже никогда больше не возвращались туда. Если аклья дарила жизнь сыну или дочери сапа инки, то ее положение в местном обществе может быть сравнимо только с положением высшего представителя неинкской знати.

Наверное, именно так и следовало бы рассматривать акльей, если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что акльи не бездельничали в своих дворцах. Целыми днями они трудились, производя огромное количество одежды, в которую одевалась практически вся знать. Даже акльи из дома девственниц в Куско не были освобождены от этой далеко не легкой работы: их одежда поступала в гардероб правителя и считалась священной; только в исключительных случаях сапа инка одаривал ею ближайших родичей и наиболее выдающихся людей, чаще всего удачливых полководцев.

Таким образом, дома акльей, по существу, были особого рода «мануфактурами», роль которых в экономической жизни страны нельзя недооценивать. Тогда кем были, к какому классу принадлежали эти тысячи и тысячи потенциальных невест?

Очевидно, что до вступления в брак все они зарабатывали хлеб насущный тяжелым трудом. Тогда это трудовая, эксплуатируемая часть населения. Но в таком случае к этой категории следует отнести и дочерей, племянниц, теток, сестер и других ближайших родственниц всемогущего правителя сынов Солнца?..

Более четко проглядывается общественное положение акльей, покидавших свои дома. Вне зависимости от своего происхождения они становились важной частью знати Тауантинсуйю. О степени их возможного влияния предельно ясно говорит случай с дочерью царя царства Кито, подарившей своему возлюбленному сына по имени Атауальпа. Известен также и такой случай: наложница другого правителя была настолько увлечена придворными интригами, что не побоялась отравить своего августейшего сожителя.

Однако это крайности. Большинство же акльей либо оставалось в своих мануфактурах, либо пополняло женскую половину господствующего класса Тауантинсуйю. Не менее сложно обстоит дело с бастардами, правда, только с мужской половиной потомства акльей, ибо женская половина становилась всего лишь достаточно завидной «партией» для знатных господ.

Бастарды-мужчины не обладали столь ясными перспективами на будущее. Многое зависело от них самих, от их способностей, успехов в ратном или мирном труде. Правда, сын-бастард умершего сапа инки был по отцу братом правителя царства. Таких братьев у него иногда бывало больше сотни; положение любого из них не могло идти в сравнение с положением рядовых бастардов.

Но в жилах всех бастардов текла священная кровь «самого Солнца». Инки были обязаны не только беречь ее, но и по возможности шире «раздаривать» простым смертным — таков был один из главных догматов религии сынов Солнца. Все инки, как и подобает верным сынам Солнца, весьма успешно выполняли и этот завет своего божественного прародителя. И число бастардов нарастало, словно горная лавина. Трудно понять, как необычайно предусмотрительные инки не заметили приближающуюся опасность. Ведь в Тауантинсуйю действовали тысячи потенциальных атауальп. Почти все они шли служить в армию, ибо военная карьера обещала незаконнорожденным сынам Солнца наиболее реальные и привлекательные перспективы.