Юрий Жуков - Тайны Кремля

Однако по ряду достаточно веских причин после принятия постановления от 1 декабря быстро обновить кадры НКВД не удалось. Перестановку поначалу ограничили назначением начальников лишь четырех, самых важных региональных управлений наркомата. В. П. Журавлева, столь своевременно «догадавшегося» написать свое заявление, и приведшее в конечном итоге к устранению Ежова — по Московской области. По Ростовской, вместо продержавшегося там недолго Д. Д. Гречухина — В. С. Абакумова, вскоре сделавшего стремительную карьеру в столице, по Хабаровскому краю — И. Ф. Никишева. По Приморскому краю — М. М. Гвишиани, которого в 3-м специальном отделе ГУГБ сменил А. С. Панюшкин [75] Там же, л. 8–9, 33. , всего год спустя направленный послом СССР в Китае.

Некоторую отсрочку дальнейшей тотальной чистки породило загадочное событие, происшедшее в конце ноября. Не объясненное и поныне бегство наркома внутренних дел Украинской ССР А. И. Успенского, что должно было укрепить подозрения узкого руководства, если они, конечно, имелись, в существовании или зарождении внутри НКВД антиправительственного заговора. Потому-то и пришлось ПБ, отложив очередные перестановки, срочно решать киевскую проблему. Направить в столицу Украины А. 3. Кобулова и Н. Д. Горлинского, утвержденных 4 декабря соответственно первым и вторым заместителями отсутствовавшего наркома [76] Там же, л. 9. . Затем, 5 декабря, узкое руководство, как будто получив долгожданный повод, пошло, наконец, на то, что чисто бюрократические правила требовали сделать еще две недели назад. Обязало Ежова сдать дела по НКВД Берии, предусмотрев проведение процедуры отнюдь не формально, а предельно тщательно — в недельный, начиная с 7 декабря, срок, «при участии секретаря ЦК ВКП(б) т. Андреева и заведующего ОРПО т. Маленкова» [77] Там же, л. 11. . Одновременно, отказавшись от собственных гарантий, ПБ фактически вывело Ежова из секретариата [78] Там же, оп. 163, д. 1204. , а в КПК подменило, также без оформления в протоколе, его заместителем Шкирятовым.

И все же, несмотря на чрезвычайное происшествие в Киеве и вызванные им экстраординарные меры, в первую половину декабря смена руководства НКВД медленно, но продолжалась. Были утверждены начальники управлений по Горьковской, Ивановской, Ярославской областям, Краснодарскому краю, АССР Немцев Поволжья, наркомы БССР, ГССР, УзССР. Главой ГУГБ назначен В. Н. Меркулов, его заместителями — Б. 3. Кобулов, сохранивший за собою секретно-политический отдел, и В. Г. Деканозов, оставленный по совместительству начальником не только ИНО, но и контрразведывательного отдела [79] Там же, оп. 3, д. 1004, л. 11, 14, 22, 25. .

Основательная чистка кадров на этом этапе не ограничилась лишь наркоматом внутренних дел. Затронула она и партийные органы. За два последних месяца 1938 года по представлению Маленкова были сняты со своих постов пять первых секретарей обкомов — Горьковского, Камчатского, Новосибирского, Омского, Свердловского. При этом раз за разом решения ПБ все более конкретизировали причины устранения партфункционеров, проясняя подлинные мотивы. Так, 15 декабря руководителю Камчатской парторганизации В. И. Кутейщикову вменили в вину нечто расплывчатое — «притупление политической бдительности», «непринятие мер по очищению руководящих партийных, советских и хозяйственных органов Камчатской области от орудовавших там врагов». А 30 декабря обвинение уже в адрес первого секретаря Свердловского обкома Валухина выглядело предельно четко. В нем, в частности, отмечалось: «При руководстве т. Валухина в Свердловской парторганизации продолжали орудовать замаскированные враги, причем особое распространение в Свердловской области имела место провокационная враждебная практика избиения честных работников путем массовых, огульных репрессий(выделено мною. — Ю. Ж. )» [80] Там же, оп. 163, д. 1205, л. 173; оп. 3, д. 1004, л. 40–41. .

Все это, казалось бы, свидетельствовало о достаточно уже прочном положении узкого руководства. Поэтому донельзя странным, заставляющим предположить имевшиеся у него если не страх, то настороженность, какие-то опасения, выглядело решение ПБ, окончательно превратившее московский Кремль в осажденную крепость. 19 декабря, судя по всему двое — Сталин и Молотов, одобрили предложение, внесенное Берия. О выселении из двух кремлевских зданий, Старого Арсенала и военного училища им. ЦИК СССР (ныне на этом месте находится Дворец съездов) постоянно проживавших там 807 человек: 209 командиров и начальствующего состава, 326 членов их семей, 272 вольнонаемных рабочих и служащих. Мотивировалась же инициатива целями «усиления охраны», необходимостью разместить в столичной цитадели два дополнительных батальона (1200–1500 человек) и боевую технику, призванных усилить размещенный там полк особого назначения. Усилить и собственно гарнизон Кремля, включавший также отдельный командирский батальон, военную пожарную команду, химический взвод, особое отделение НКВД и дивизион броневиков, который требовалось перевести из гаража легковых автомобилей в Манеже внутрь Кремля [81] Там же, д. 1206, л. 2–5. .

Буквально на следующий день, 20 декабря, ПБ утвердило и новое руководство Управления коменданта Кремля, самостоятельной структурной части ГУГБ. Комендантом назначили Н. К. Синилова, некоторое время являвшегося начальником 3-го специального отдела НКВД; военным комиссаром — Ф. И. Конкина, ранее заместителя заведующего одного из секторов ОРПО; заместителя коменданта — И. А. Гагуа, прежде заместителя начальника 1 отдела ГУГБ; заместителем по хозяйству — Н. С. Шпигова, переведенного с должности директора московского завода им. Хрущева [82] Там же, оп. 3, д. 1004, л. 28. .

Данные решения и позволили начать заключительный этап чистки. Удаление старых, остававшихся со времен Ежова, а в некоторых случаях — даже Ягоды, начальников региональных органов НКВД. При этом наиболее своеобразный характер процесс приобрел на Украине. Только там по представлению Н. С. Хрущева, при одобрении со стороны Маленкова и Берии, в январе 1939 года начальниками областных управлений (включая наркома Молдавской АССР) утвердили исключительно партработников — заведующих отделами обкомов, секретарей райкомов [83] Там же, д. 1005, л. 8–9, 18. .

Расставив на ключевые посты в центральном аппарате и в большинстве местных органов НКВД верных, надежных людей, узкое руководство сочло возможным и необходимым раскрыть карты. Огласить, хотя и весьма сдержанно, сущность измененного внутриполитического курса. Заявить, но предельно осторожно, лишь намеком, об отказе от практики массовых репрессий. Сделать до некоторой степени явным то, что все еще оставалось тайной для населения страны. Но сообщить не о новых назначениях, о которых печать так и не дала информации, а о более значимом, важном. О преступности прежней деятельности НКВД. О том, что многие «дела» были попросту сфабрикованы, а «вскрытые» ими «контрреволюционные заговоры» в действительности никогда не существовали.