Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

Возможно, Самозванец происходил из мелкой дворянской среды, жившей на Северщине, в непосредственном соседстве с Речью Посполитой. В частности, впоследствии он показал довольно хорошее знание жизни в Северской Украине, откуда и начал свой поход, опираясь на владения Вишневецких на Переяславщине.

Вокруг Самозванца с самого начала его появления на Украине складывалась молва о нем как о настоящем царевиче Дмитрии, чудесно спасшемся в Угличе. Мы знаем, что подобные же самозванцы во множестве появлялись и впоследствии, главным образом, на окраинах Российского государства. Смелость и отвагу в пределах тогдашней Северской Украины искать особенно не приходилось. Жившие здесь «севрюки» прославились своим мужеством в постоянной борьбе с крымскими татарами.

Здесь мы еще раз подчеркиваем практическую невозможность того, что Дмитрий Самозванец и Гришка Отрепьев были одним и тем же лицом.

Поражает и другое – необыкновенная быстрота, с которой Самозванец сделал свою карьеру. Уже в 1603 году он присутствовал на свадьбе Ивана Вишневецкого с Урсулой, дочерью знатного пана Юрия Мнишка. Потом он женился, как известно, на второй дочери Юрия Мнишка – на Марине Мнишек.

Вишневецкие с самого начала признали законность притязаний Самозванца. Ведь именно Вишневецким принадлежали большие владения на Левобережной Украине.

В сущности, Вишневецкие и Мнишки и ввели Самозванца в круг тогдашней польской знати, хотя отнюдь не первого разряда. Тем не менее, в самой Польше нашлись скептики, которые не признавали подлинности нового царевича.

Неслыханная карьера Самозванца привлекла к нему внимание католических кругов Польши. Иезуиты в это время пользовались в Речи Посполитой большим влиянием. В своих планах они готовы были опираться прежде всего на господствующие круги тех или иных стран, наивно предполагая, что эти круги во главе с царем могут заставить Россию, большую и богатую страну, испокон веков враждебную католичеству, подчиниться римскому престолу. Католические духовные лица обучали Лжедмитрия правилам католического («латинского») вероисповедания.

Историки нередко подчеркивают, что Самозванец официально признал себя католиком в упомянутом раньше письме к папе Клименту. Но письмо это, по—видимому, было одним из маневров, к которому прибег Самозванец. Так, по некоторым сведениям, он сделал богатый вклад в православную церковь во Львове, что отнюдь не вяжется с представлением о яром католицизме Самозванца.

Впоследствии Самозванца укоряли за нежелание следовать православным обрядам, укоряли даже в том, что свадьбу свою он затеял в канун праздника Николая Чудотворца, что москвичами считалось недопустимым. Однако серьезных доказательств того, что Самозванец готов был сделать Россию католической, у нас до сих пор не имеется. Мы вправе говорить скорее о том, что Самозванец пытался примирить обе церкви – православную и католическую. Он смотрел на различие в обрядах этих церквей более или менее снисходительно и понимал, что изменить церковные порядки в России нелегко.

В этом отношении очень интересно, что в царствование Самозванца выпущена была книга «Апостол», в тексте которой нет изменений по сравнению с ранним московским изданием в сторону сближения с текстами католических церковных книг.

Для иезуитов поддержка, оказанная ими Самозванцу, оправдывалась стремлением утвердить в «еретической» России католицизм. Для Самозванца поддержка католических кругов означала усиление его позиций. Настоящей же силой, которая помогла Самозванцу овладеть московским престолом, были внутренние затруднения России. Народная ненависть направилась против господствующих крепостнических кругов. Она и свергла правительство Бориса Годунова.

Известие о появлении Самозванца пришло в Москву сравнительно поздно. Царь Борис всполошился с самого же начала и увидел в этой тени погибшего царевича самого опасного врага для себя и для своей династии. Он стал подозревать, что интрига созрела в среде ненавистных ему московских бояр.

Историк С. Ф. Платонов связывает выдвижение Самозванца с некоторыми боярскими родами, к числу которых в первую очередь относит Романовых. Страницы, посвященные Романовым как предполагаемым покровителям Самозванца, написаны Платоновым увлекательно. Но, присмотревшись поглубже к этим увлекательным страницам, мы сразу заметим некоторые недостатки построения Платонова. В сущности, никаких данных, кроме подозрений, царь Борис не мог выдвинуть против Романовых. К тому же нельзя игнорировать тот факт, что по «Новому летописцу», являющемуся одним из важнейших источников истории Самозванца, преследования Романовых начались раньше того, как Самозванец стал известен в Москве.

Конечно, «Новый летописец» мог перепутать последовательность тех или иных событий, но и сам царь Борис не мог представить никаких доказательств вины Романовых, у которых некоторое время жил Гришка Отрепьев. Романовы были обречены на преследования и на возможное уничтожение уже в силу того, что они были наиболее опасными претендентами на престол.

Права Романовых держались на том, что Анастасия Романовна, дочь родоначальника всей фамилии, была замужем в первом браке за Иваном Грозным, и от нее родились царевичи Иван Иванович, убитый отцом, и Федор Иванович, впоследствии царь.

Таким образом, братья царицы Анастасии Романовны имели права на московский престол в случае, если династия Калиты совершенно угаснет. Впоследствии царь Михаил Федорович Романов, бывший племянником царицы Анастасии Романовны, и подчеркивал свое право на престол именно тем, что он мог считать себя племянником самого царя Ивана Грозного.

Михаил Федорович в своих грамотах опирался на это родство или, точнее сказать, свойство с Иваном Грозным в доказательство своих прав на московский престол. Но как раз такие же права на московский престол имел и сам Борис Годунов, а также его сын Федор. Борис был братом царицы Ирины Федоровны, жены царя Федора Ивановича, и в силу этого царевич Федор Борисович приходился племянником последнему царю из династии Калиты – Федору Ивановичу. Именно этим правом родственности, или свойства, с угасшей династией оперировал и сам Борис Годунов.

И Романовы, и Годуновы, таким образом, имели совершенно одинаковые права на престол по московским понятиям. Практически же ни те, ни другие не были связаны кровным родством с Иваном Грозным и его сыновьями.

Однако после воцарения Романовых в официальных документах всячески подчеркивались права Романовых на престол, тогда как Бориса Годунова называли «похитителем» царского престола. Этот исторический подлог проходит красной нитью во всех сочинениях по истории смутного времени, написанных в царское время. К сожалению, этот подлог не опровергнут и в некоторых работах ученых нашего времени.