Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

Итак, восстания охватили такие южные русские города, как Козлов, Курск, Воронеж, Челнавский острог, Талецкий острог. Об этих городах можно говорить с полной уверенностью как о местах восстаний, волнений, агитации в пользу волнений. Но так как подробного изучения волнений в южнорусских городах во время «бунташного» 1648 г. пока не сделано, можно ждать новых и замечательных открытий. Пока же с уверенностью следует говорить о том, что южная окраина России волновалась, а ведь она примыкала к восставшей Украине. Царскому правительству и феодалам было чего бояться. Ведь восстания в южнорусских городах охватили те же круги населения, какие поднялись на Украине.

Волнения охватили и крупнейшие северные города России – Великий Устюг и Сольвычегодск. Здесь главными движущими силами восстаний были посадские люди и черные крестьяне. Таким образом, народное море бушевало в 1648 г. на громадном пространстве от Львова на юге до Устюга на севере. Городские и крестьянские восстания в городах России, конечно, не были чем—то единым, в еще меньшей мере они были согласованы друг с другом.

Для историков, изучающих городские восстания середины XVII в., важнейшим вопросом является вопрос о движущих силах восстания. От него, в сущности, зависит и характеристика Соборного уложения 1649 г. как памятника определенной эпохи и определенной классовой среды. По вопросу о движущих силах городских восстаний имеются высказывания двух главных исследователей городских восстаний середины XVII столетия – С. В. Бахрушина и П. П. Смирнова. С. В. Бахрушин считает, что московское восстание было движением «средних слоев» городского населения, восстанием «тяглых посадских людей, к которому примкнули стрелецкое войско и городовое дворянство». [950]

Такую же схему расстановки классовых сил во время восстания 1648 г. дает П. П. Смирнов. Однако он высказывает мысль о «единачестве» дворян и посадских людей, согласными усилиями которых был обеспечен созыв Земского собора 1648 г. Для доказательства своей гипотезы П. П. Смирнов, в сущности, выдвигает новые гипотезы. Так, он ссылается на челобитную, поданную царю 10 июня от московских черных людей и от поместной армии. Эта челобитная, как ее цитирует сам покойный автор, была подана от имени «дворян московских, и жильцов, и дворян, и детей боярских розных городов, и иноземцев, и гостей, и гостиные и суконные и всяких розных сотен и слобод торговых людей». Совершенно непонятно, как такой крупный исследователь истории русских городов, каким был П. П. Смирнов, мог не заметить того, что в челобитной как раз не упомянуты «черные люди» (ведь обычно это делалось в челобитных, подаваемых от имени московских посадских людей), а вместо них стоят «торговые люди». Уже одно это обстоятельство заставляет видеть в челобитной документ, поданный от верхушки посадского мира. Следовательно, на основании его можно говорить не о «единачестве» московских черных людей с поместной армией, а только о «единачестве» гостей, торговых людей гостиной и суконной сотни, попросту говоря, верхушки посадского мира, с дворянами.

Еще более произвольно у П. П. Смирнова толкование термина «вся земля», который будто бы означает «совокупность» всех городов, т. е. поместную армию дворян и детей боярских. Серьезных доказательств в пользу того, что «вся земля» обозначает только поместную армию, П. П. Смирнов не приводит. Между тем достаточно просмотреть подборку соответствующих выражений в «Материалах для словаря древнерусского языка», чтобы убедиться в значении слов «вся земля».

Всей землей называли и страну, и народ в целом. Когда тушинский вор был убит в Калуге, то из этого города прибыл гонец, сообщивший о гибели вора, «а землею прислали, чтобы быти в соединение». В «Новом летописце» эта же фраза сказана по—иному: гонца «прислаша вси калужане, чтобы вы были с ними в соединении». [951]Почему «всех» или «всяких» людей обязательно надо считать дворянами, как это делает П. П. Смирнов, непонятно.

Крайне интересными в исследовании П. П. Смирнова являются те страницы, в которых рассказывается о присоединении к восставшим драгунского полка Лазарева. Но совершенно непонятно, почему драгуны, набранные из числа вольных людей, оказываются служилыми людьми по отечеству, т. е. дворянами. Ведь сам же П. П. Смирнов пишет: «немало поднялось также идти в „вольные люди“ холопов, бобылей и крестьян, а проверить состояние вербовавшихся в „вольные люди“, было не по чему». [952]Итак, доказательств «единачества» посадских людей и дворян установить нельзя.

Между тем наши источники определенно говорят о восстании именно «черных людей», поддержанных стрельцами и драгунами. В известном рассказе «Хронографа», изданного С. Ф. Платоновым, сообщается о возмущении всем «миром». Рассказ явно написан каким—либо посадским человеком, для которого московская посадская община, «мир», стоят на первом месте. В Псковской летописи также рассказывается о посадских людях, пришедших к царю с челобитьем: «за ним, государем, пришли посадские всяких чинов люди всею Москвою». В «Новом летописце» по списку Оболенского виновниками восстания объявляются черные люди: «…приходили посадские и всякие черные люди скопом на дворец с великим невежеством». По летописи «О многих мятежах»: «восташа чернь на бояр, к ним же присташа и служилые люди». По списку «Хронографа» третьей редакции, челобитье царю подавало «всенародное множество людей». [953]

«Новгородский хронограф XVII века» говорит еще определеннее: «И стрельцы, и драгуны, и солдаты, и казаки и с чернью за их боярские великие неправды возмутися во граде Москве». [954]

Все эти показания давно уже известны и опубликованы. Прибавим к ним другие менее известные сведения. В «Хронографе» из собрания Исторического музея читаем: «…черные люди восстали и мятеж велий починили». [955]

В другом «Хронографе» из того же собрания о московском восстании 1648 г. сообщается кратко, но выразительно: «…бысть в Московском государстве смута в мире от бояр». [956]

В Степенной книге XVII в., хранящейся в том же музее, читаем о восстании 1648 г.: «В то же лето московскии жители и от иных градов мужики и чернь сотвориша мятеж и учиниша челобитье на боляр и на судей». [957]

Во всех этих разнообразных источниках говорится о выступлениях «черни», а в Степенной книге упоминаются и волнения не только московских жителей, но и мужиков иных городов.

Однако, отвергая гипотезу о «единачестве» дворян и посадских людей, будто бы сложившемся во время московского восстания 1648 г., нельзя в то же время игнорировать роль дворян, гостей и купцов в событиях этого времени. П. П. Смирнов справедливо придает большое значение совещанию дворян, гостей и «всяких розных сотен и слобод торговых людей», которое состоялось 10 июня 1648 г. Прямым следствием этого совещания было падение правительства Б. И. Морозова и ссылка его в Кириллов Новоезерский монастырь. Выше уже говорилось, что совещание 10 июня было совещанием дворян, гостей и купцов. Это доказывается тем, что на совещании предлагалось созвать Земский собор «из стольников и из дворян московских и из жильцов и из городовых дворян и детей боярских выборным лучшим людем». Таким образом, совещание выдвигало на первый план представителей от дворян, совершенно забывая о посадских людях. Одно это характеризует совещание 10 июня как дворянское, которое не учитывало представительство посадских людей, даже от московских сотен.