Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

Весь этот процесс для XVII в. был прекрасно показан в «Повести о Ерше Ершовиче». И вот этих подьячих часто разоряли во время восстаний, иногда они и гибли. С XVII в. они носили очень поэтическое название «крапивное семя».

Конечно, не надо преувеличивать значение приказов в государстве. Но если принять во внимание, что 90 % документов, и государственных, и частных, и других, дошли через руки приказных людей, то нам с вами, как историкам, следует проникнуться некоторым уважением к этому «крапивному семени».

Сегодня я буду рассматривать с вами вопрос о самом приказном делопроизводстве, о внешней форме тех документов, которые выходили из наших приказов, поступали в приказы и в конечном итоге были распространены и в частной практике.

В приказном делопроизводстве XVI–XVII вв. употреблялись две внешние формы документов: во—первых, столбцы и, во—вторых, книги. О книгах я буду говорить позже. Отмечу только, что книги, применявшиеся очень часто для описания местностей, записей налогов и т. д., по своему характеру мало отличались от рукописных книг того времени. Иной характер имели так называемые столбцы.

Что собой представляли столбцы» Столбец представлял собой не что иное, как длинный листок бумаги или некоторое количество листов бумаги, скрепленных вместе и свернутых.

Возникает вопрос: когда началось употребление столбцов» Если вы поищете ответа на этот вопрос в специальной литературе, то ответа не найдете. В особой статье архивиста профессора И. Ф. Колесникова мы встречаем название одной части его статьи: «Происхождение столбцов…». [984]Но, кроме этого названия, в ней ничего о происхождении столбцов не говорится.

В свое время я предполагал, что столбцы вошли в обиход с начала XVI в., может быть, существовали в XV в. В настоящее время я считаю это неправильным. Думаю, что столбцы существовали по крайней мере с XIV в.

Правда, доказать такое раннее существование столбцов очень трудно. Дело в том, что даже в XVI в. грамоты не имели характера столбцов, а носили примерно такую форму. Это тоже своего рода как бы столбцы, но скрепленные по другому совершенно принципу. Это длинный широкий лист бумаги. Обычно грамота и была такого характера – на пергамене, на бумаге. Это широкий лист, на котором писали иногда с полями, иногда без полей. Подлинная грамота, которую вы видите, точнее выпись, сделана в 1565 г., как раз в год опричнины. Именно такой характер имели наши грамоты вв.

Можно сравнить обе формы документов и увидеть различия между ними. Ясно можно показать и различие между позднейшими документами, которые представляли собой не что иное, как листы бумаги, потом сшитые вместе в тетрадь.

Каким образом получился столбец» Путем того, что большой александрийский лист бумаги резался на две или три части и получались длинные полосы бумаги – иногда шире, иногда уже. Замечается уширение столбцов к концу XVII в. А потом – в начале XVIII в. – переход к листам бумаги, которые сшивались в тетрадь и складывались в вязки.

Итак, когда же возникли столбцы, каково их происхождение» В грамотах уже XIV в., например, в духовной Ивана Калиты, написанной около 1339 г., мы встречаем некоторые указания на столбцы, но под другим названием. В этой грамоте написано: «А что мои люди куплении в великом свертце, а тыми ся поделять сынове мои», [985]т. е. следовательно, все холопы, купленные люди, записаны были в «великом свертке». Название «сверток» подходит к слову «столбец», потому что столбец свертывался таким образом из листьев бумаги. «Великий сверток» – это не был маленький сверток, а это был большой сверток. Предполагается, что, вероятнее всего, этот сверток состоял из нескольких столбцов, склеенных вместе. Обращаю ваше внимание, что эти купленные люди были записаны именно в великом свертке так, как в XV–XVII вв. писались те же холопы или те же дворовые в таких свертках, в выписях.

Сверток упоминается и в докончании великого князя Дмитрия Ивановича Донского с двоюродным братом Владимиром Андреевичем Серпуховским около 1367 г. В этом докончании читаем следующее: «А ординская тягость и протор дати ти мне, брату своему старейшему, с своего удела по давным свертком». [986]«А ординская тягость и протор…», которые даются младшим удельным князем старшему «по давным свертком», потому что выходы платил великий князь. Если вдуматься в эти слова, то тогда вы, пожалуй, согласитесь опять, что эти «давние свертки» могут относиться к понятию столбца.

Слово «сверток» употребляется в постановлении великого князя Василия Дмитриевича, которое было вынесено вместе с митрополитом Киприаном в 1402 г. Там мы читаем: «Списан бе бысть сии сверток из великого и старого Номоканона на Москве, в лето 6911, индикта 11, месяца ноября 11». [987]Номоканон, или кормчая, представлял собою собрание церковных правил, канонов, и рядом с этим – различных византийских законов, отчасти и русских, так как в некоторый разряд кормчих была внесена и Русская Правда, начиная со знаменитого списка конца XIII в., составленного в Новгороде.

Самое интересное то, что свертки и столбцы употреблялись не только в нашей практике, но и в практике прежде всего Казанского царства.

Вот перед вами единственный, уникальный памятник – знаменитая грамота казанского хана Сахиб—Гирея первой половины XVI в. Найдена она была в годы революции у какого—то муллы, считалась памятником священным и оказалась не чем иным, как ярлыком хана Сахиб—Гирея с пожалованием льгот феодалам. [988]

Следовательно, мы можем предполагать, что в первой половине XVI в. в Казанском ханстве употреблялись столбцы.

Мало того, в среднеазиатских ханствах употреблялись точно такие же столбцы. Эти столбцы хранятся у нас в архивах.

Это позволяет думать, что наши столбцы, если не были заимствованы, то во всяком случае принадлежат к восточной традиции. Ведь мы не знаем ничего о таких документах византийских, болгарских. Характерно, что подобного рода столбцы были во всеобщем употреблении на Востоке и у нас. Это, следовательно, какая—то общая традиция, которая позволяет думать о том, что столбцы не появились как—то внезапно. Может быть, это связано с тем, что на Востоке бумага хлопчатная употреблялась раньше, чем в Западной Европе. Во всяком случае, такую мысль я позволю себе высказать, потому что ничего в противовес ей я не имею.

Обратимся непосредственно к тому, что представляли собой столбцы. Я говорил вам, что лист бумаги обычно разрезался.

И. Ф. Колесников, изучавший специально столбцы, доказывает, что бумажный лист разрезался на три—две части. В первом случае мы имели столбец длиной примерно 34 см на 15 см ширины, во втором случае, когда лист резался на две части, мы имели столбец длиной 45 см на 17 см ширины.