Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

Колонизационный поток все более проникал и в отдаленные уголки страны. Отнюдь не феодалы, а простые русские люди осваивали поляны в темных дубравах, на берегах озер и лесных речек, эти безвестные Иваны и Кузьмы, имена которых дошли до нас в названиях бесчисленных Ивановок и Кузьминок, Бог весть кем и когда основанных.

Общий хозяйственный подъем еще более заметен, когда мы обратимся к истории русских городов. О множестве русских городов становится известно только с XIV века; они возникают как бы на наших глазах. Таковы Серпухов, Боровск, Руза под Москвой; Лух, Гороховец в Суздальской земле и многие другие.

Историки еще не дали объяснения причинам хозяйственного подъема русских земель того времени, но его следствия ясны и очевидны: подъем в хозяйственной жизни создавал предпосылки для формирования России XIV–XV вв.

Андрей Рублев жил еще в эпоху феодальной раздробленности, когда существовало большое число княжеств и боярских владений, когда каждая русская «земля» представляла собой как бы особое владение, но именно во времена Андрея Рублева особенно проявились объединительные тенденции, складывалось Российское государство, пока еще не централизованное, а только централизовавшееся, но уже объединившее большую часть русских земель под властью московского великого князя.

Постепенное складывание и укрепление Российского государства с центром в Москве было тесно связано с образованием русской народности. И в этом отношении эпоха Андрея Рублева была временем исключительным: ведь в его эпоху русские люди, разрушая феодальные перегородки, создавали свой единый язык и культуру.

Экономические и политические успехи России того времени были предпосылками для развития русской культуры. Андрей Рублев жил и творил в условиях большого культурного подъема, охватившего все русские земли того времени. Каменное зодчество вновь сделалось достоянием русских земель, фрески вновь стали покрывать стены русских построек, вновь появились прославленные живописцы, подобные Феофану Греку, и столь же прославленные писатели, как Епифаний Премудрый.

Итак, Андрей Рублев жил в замечательную эпоху. Как же с ней связаны его жизнь и творчество»

О творчестве Андрея Рублева написано много, и притом крупными историками искусства: И. Э. Грабарем, М. В. Алпатовым, В. Н. Лазаревым и др. Совсем по—иному обстоит дело с установлением основных дат жизни величайшего художника средневековья. Вырванные из источников, мало проверенные и мало объясненные, известия о жизни и творчестве Рублева плохо связывают основные факты в его биографии.

Нельзя в этом обвинять только историков искусства и литературы: они не всегда в состоянии справиться со сложным делом анализа и критики исторических источников, не говоря уже об их археографической обработке. Это дело историков, источниковедов, но как раз они нередко с поразительным равнодушием относятся к самым значительным явлениям культурной жизни прошлого, проявляя зато необыкновенную ретивость при установлении даты той или иной купчей или межевой.

Между тем нет необходимости доказывать, как драгоценна всякая деталь в биографии таких людей, каким был Андрей Рублев, и как важно показать жизнь и творчество этого великого художника в прямой связи с его временем, его эпохой. С этой точки зрения я и попытаюсь рассмотреть известия о Рублеве, их достоверность и полноту, иными словами, попытаюсь и со своей стороны сделать хоть маленький вклад в изучение биографии великого русского человека, отнюдь не претендуя на бесспорность своих выводов и предположений.

Известия о Рублеве можно разделить на три категории 1) известия летописные, 2) известия житийные, 3) припоминания о его жизни и его произведениях. Из всех этих видов известий о Рублеве на первом месте, конечно, стоят свидетельства летописные. Значительно более противоречивы, как далее будет видно, известия житийные.

Наиболее ранние сведения о работах Андрея Рублева помещены в Троицкой пергаменной летописи начала XV века под 1408 годом, где читаем: «Того же лета мая в 25 начаша подписывати церковь каменую великую съборную Святая Богородица, иже в Владимире, повеленьем князя великаго, а мастеры Данило иконник да Андрей Рублев». [1062]Особая ценность этого известия заключается в том, что оно помещено в летописном своде, составленном вскоре после 1408 года. Свод был московского происхождения и основан на московских известиях. Таким образом, сообщение о росписи собора во Владимире было записано современником, на что прежде всего указывает и точная дата – 25 мая.

Известие о росписи собора во Владимире повторено, но уже с некоторыми изменениями, в других летописях. Особое значение имеет запись в Московском своде конца XV века. В нем читаем: «Мая в 25 почата бысть подписывати великаа съборная церковь Пречистаа Володимерьская повелением великаго князя, а мастеры Данило иконник да Андрей Рублев». [1063]Это известие представляется более поздней вариацией той записи, которую мы читали в Троицкой летописи. В частности, выпало определение владимирской церкви как каменной, характерное для начала XV века, когда каменные церкви в Московской Руси насчитывались еще единицами.

Новый вариант того же известия дан в Никоновской летописи, откуда обычно свидетельство о работе Андрея Рублева во Владимире заимствуют историки искусства: «Месяца мая начата бысть подписывати великаа соборнаа церковь Пречистыа Богородици Володимерскаа повелением великаго князя Василиа Дмитриевича, а мастеры быша Данило иконник да Андрей Рубль». [1064]

Особенностью этого известия является утрата точной даты, вместо которой остается только обозначение месяца мая без числа, а также замена прозвища «Рублев» более сокращенным «Рубль». Относительно поздний характер известия Никоновской летописи не требует доказательств, в силу чего и прозвище «Рубль» вместо «Рублев» делается несколько сомнительным.

Изменение прозвищ, как и утрата числа, когда начали расписывать собор, могло произойти оттого, что подлинник, с которого списывались известия, был дефектным или малоразборчивым.

При всей своей краткости известие 1408 года позволяет сделать несколько выводов о самом Рублеве. Остановимся прежде всего на вопросе о том, какие причины вызвали реставрацию собора во Владимире.

Главной святыней этого собора считалась икона Богородицы, которая в эпоху Рублева была перенесена из Владимира в Москву. По летописи, это произошло в 1395 году в связи с нашествием Тимура на Москву, однако летописи говорят о самом походе Тимура как—то неясно, вставляя вместо коротких, но точных записей о нашествии витиеватую повесть о перенесении в Москву иконы Владимирской Богородицы. Повесть возникла явно уже после смерти митрополита Киприана, то есть после 1406 года. Есть основание предполагать, что икона Владимирской Богоматери не осталась в Москве в 1395 году, а вернулась во Владимир.