АКАДЕМИЯ НАУК СССР, АКАДЕМИЯ МЕДИЦИНСКИХ НАУК СССР - НАУЧНАЯ СЕССИЯ, ПОСВЯЩЕННАЯ ПРОБЛЕМАМ ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО УЧЕНИЯ АКАДЕМИКА И. П. ПАВЛОВА (28 июня — 4 июля 1950 г.)

Это замечание в какой-то мере относится и к другим учебникам последних 10-15 лет (учебник под моей редакцией, учебник под редакцией Бабского и ряд учебников для специальных школ). В каждом учебнике, конечно, упоминается об условных рефлексах, но не об этом идет речь. Мы все должны признать, что синтетическая физиология Павлова наложила свой отпечаток на все разделы нашей науки. Мало того, все главы должны были бы быть переработаны по-новому, если бы вся наша физиология твердо встала на путь, указанный Павловым.

НЕДОСТАТКИ АНАЛИТИЧЕСКОЙ ФИЗИОЛОГИИ

В сущности, многие исследователи находятся в плену некоторых идей реакционной и топчащейся на месте зарубежной науки.

Мне кажется, что учение о взаимодействии афферентных систем или критика павловского учения о торможении является отзвуком ограниченного понимания законов развития, так же как, например, и отсталого учения об антагонистических отношениях в организме. Сюда относится антагонизм действия солей калия и кальция и антагонистические влияния между симпатической и парасимпатической нервными системами. Все ученые западноевропейских стран держались за такое деление, хотя совершенно ясно, что самое понятие «антагонизм» было взято из лексикона человеческих отношений.

Антагонизм — слово греческое и значит «противоборство», «противодействие». Конечно, с точки зрения органной физио логии мы можем говорить о противодействии друг другу симпатической и парасимпатической нервных систем, но как только мы перейдем от отдельных органов к целому организму, так сразу же выступают на сцену совершенно другие отношения.

Синтетическая физиология вопрос об антагонизме вегетативной нервной системы ставит по-иному. Можно говорить об антагонизме только в относительном смысле. Антагонизм, как и синергизм, есть две стороны одного процесса.

В этом отношении отечественные физиологи разрешили этот вопрос правильно.

Организм как единая целостная система очень широко использует в своей жизнедеятельности противоположно действующие факторы.

Без симпатической нервной системы современный организм также не может нормально существовать в сложнейшей окружающей обстановке, как и без парасимпатической нервной системы.

Закон единства противоположностей здесь выступает особенно ярко. С точки зрения синтетической физиологии просто неправильно было бы говорить о роли одной какой-либо системы. Во время значительной физической нагрузки существенную роль играет симпатическая нервная система, но если в действие не вступает затем парасимпатическая система, то большой и, главное, длительной работы организм не выполнит. Тренировка заключается не только в упражнении аппаратов симпатической нервной системы, но в такой же мере и парасимпатической. При пищеварении же пусковым механизмом служит парасимпатический нерв — вагус, но следом за ним включается и симпатическая система.

Таким образом, для нормальной деятельности организма требуется наличие обеих систем. Это нужно учитывать и при анализе патологических процессов.

Вот почему попытка при язвенной болезни уничтожить влияние вагуса оперативным путем сейчас как будто бы уже никого не удовлетворяет, точно так же как и попытка освободить организм от влияния симпатической нервной системы при гипертонии и других заболеваниях.

Сложность вопроса заключается еще и в том, что обе системы находятся под общим влиянием коры головного мозга, которая со своей стороны является высшим регулятором всех функций в нормальных условиях существования.

Учение о гормонах за последние 30 лет изолировалось от общей физиологии и патологии в особую дисциплину — эндокринологию. Такой отрыв частной проблемы от общего учения об организме, как целом, привел многих эндокринологов и врачей к ошибочным заключениям о якобы самодовлеющей и автономной роли в жизни организма отдельных гормонов. Это представление привело в тупик и гуморальную теорию.

Я коснулся только нескольких частных случаев жизни организма и постарался показать с точки зрения синтетической физиологии всю несостоятельность прежних представлений по этому поводу.

Не могу останавливаться также и на других вопросах физиологии высшей нервной деятельности, разрабатываемых в Советском Союзе или за рубежом. Однако несомненно, что, несмотря на весьма благоприятные условия научной деятельности у нас, в советской действительности, мы сделали значительно меньше того, что требовало от нас развитие нашей науки.

Таким образом, общее состояние павловского дела далеко не на высоте, и, главным образом, вследствие недостаточной устремленности тех лабораторий, которые претендовали на почти полное, монопольное развитие учения о высшей нервной деятельности.

УЧЕНИЕ О ТРОФИКЕ

Я уже отметил, что павловское учение коснулось всех разделов физиологии и родственных наук, поэтому необходимо остановиться на некоторых важных главах физиологии.

Нет необходимости подробно останавливаться на учении Павлова о трофике. Всем известно, что факторы влияния нервной системы на обмен в органах и тканях, открытые в физиологическом эксперименте Павловым, сыграли в развитии многих проблем огромную роль.

Учение о трофической функции широко разработано в физиологических работах Л. А. Орбели и патофизиологических — А. Д. Сперанского. Орбели приписывает трофическую роль только симпатической системе. Это толкование нельзя признать правильным ни с точки зрения фактов, ни с точки зрения истории развития вегетативной нервной системы из одного источника с соматической нервной системой.

Огромная заслуга Сперанского состоит в том, что он установил ведущую роль нервной системы в патогенезе многих заболеваний. Он сделал попытку создать теорию происхождения всех нарушений нормального хода физиологических реакций, т. е. создать общую теорию патологии. Однако при отсутствии надлежащего физиологического анализа такая попытка, надо сказать, не удалась. Знаменательно, что на всем протяжении своей монографии «Элементы построения теории медицины» Сперанский почти не упоминает имя И. П. Павлова. Это знаменует отрыв его теории от физиологии не только павловской, но от физиологии вообще.

Посмотрим, как А. Д. Сперанский относится к значению физиологии для патологии. На стр. 323 его книги мы читаем: «Пассивное подчинение чужому руководству легко может погубить дело, ибо оно связано с обязательством словесных аналогий, с подбором качественно различных явлений по случайному признаку. В результате вместо объединения мы получаем обезличивание, пртеряем свободу маневрировать и кончим дело призванием варягов. Это уже не раз случалось с патологией, кто только не считал себя вправе здесь хозяйничать».