АКАДЕМИЯ НАУК СССР, АКАДЕМИЯ МЕДИЦИНСКИХ НАУК СССР - НАУЧНАЯ СЕССИЯ, ПОСВЯЩЕННАЯ ПРОБЛЕМАМ ФИЗИОЛОГИЧЕСКОГО УЧЕНИЯ АКАДЕМИКА И. П. ПАВЛОВА (28 июня — 4 июля 1950 г.)

После смерти создателя нового учения работа в этом учреждении велась не так интенсивно и широко, как ожидалось. Причин к этому несколько. Можно указать на гибель генераций животных, подготовленных к опытам, и другие. Но главное — это сосредоточение внимания большей части многочисленных сотрудников на дальнейшем развитии учения директора института Л. А. Орбели об автономной нервной системе. Развитие учения Орбели о симпатической нервной системе и разработка вопросов так называемой эволюционной физиологии имеют самодовлеющее значение, но следует сказать, что они все же косвенным образом связаны с проблемами, поставленными самим И. П. Павловым. Нельзя ни в какой мере отрицать необходимости и возможности развития учения Павлова с привлечением данных физиологии автономной нервной системы и других разделов физиологической науки, как это делает коллектив Л. А. Орбели, но сущность и пути этих исследований не соответствуют непосредственным целям и задачам, которые ставили И. П. Павлов и его школа.

В этом отношении работы Д. А. Бирюкова и других по изучению высшей нервной деятельности различных представителей животного мира несомненно вносят новые черты в учение Павлова в меру ограниченных возможностей их лабораторий. Изучение онтогенеза высшей нервной деятельности давно и плодотворно проводится на детях и взрослых такими исследователями, как Н. И. Красногорский, А. Г. Иванов-Смоленский и др.

С удовлетворением можно отметить выход книг Иванова-Смоленского и подготовку к печати книги Красногорского, хотя возможности исследования по высшей нервной деятельности человека у Красногорского и Иванова-Смоленского были весьма незначительны по сравнению с бывшей павловской клиникой.

Ограничусь упоминанием этих работ, опуская интересные исследования других, ибо главная задача настоящей сессии заключается в том, чтобы вскрыть недостатки, мешающие дальнейшему плодотворному развитию идей Павлова.

Неясное и смутное впечатление производят многие работы П. К. Анохина, пытающегося дать в некоторых случаях собственную, и подчас неверную, интерпретацию основных положений учения об условных рефлексах, как, например, представление о корковом торможении. В этом следует видеть не раз подвергавшуюся критике тенденцию Анохина «поправить» классическое учение Павлова теоретическими измышлениями зарубежных ученых.

К сожалению, мы должны констатировать, что Л. А. Орбели, который был поставлен во главе всех учреждений, где работал И. П. Павлов, не выполнил в полной мере возложенной на него задачи. Л. А. Орбели не направил имеющийся у него и созданный еще Павловым коллектив работников на развитие прямых павловских идей, на борьбу с влиянием западноевропейских и американских буржуазных теорий, с которыми вел беспрерывную борьбу Иван Петрович.

Павлов в своем учении исходил из основного принципа единства и целостности организма. Напомню знаменитые слова Ивана Петровича: «это — целиком наша русская неоспоримая заслуга в мировой науке, в общей человеческой мысли» (Полн. собр. трудов, т. I, стр. 27).

И. П. Павлов своими экспериментальными исследованиями обогатил марксистско-ленинскую теорию познания, которая признает существование вне нас и независимо от нашего сознания объективного мира, отражаемого в ощущениях и в сознании человека. Великий физиолог дал многое для понимания того, как формируется «субъективный образ объективного мира» (В. И. Ленин, Соч., т. 14, стр. 106) через сложный рефлекторный акт, тем самым обусловливая единство субъективного и объективного, психического и физического.

В своих «Лекциях по вопросам высшей нервной деятельности» Л. А. Орбели игнорирует основной методологический принцип И. П. Павлова, дающий ключ к правильному анализу и правильной оценке всего павловского наследства. Л. А. Орбели в оценке Павлова исходит из проповедывавшейся Эв. Герингом теории психофизического параллелизма, согласно которой между физическим и психическим рядами явлений включается «промежуточное звено» чисто физиологических процессов.

Академик Орбели пишет: «Я умышленно подчеркивал в течение всех этих лекций удивительный параллелизм между выводами, которые сделал Иван Петрович на основании объективного изучения высшей нервной деятельности у собаки… с теми выводами, которые сделаны из данных физиологии органов чувств исследователями, умевшими держаться физиологической базы» (стр. 124). Орбели имеет в виду представителей физиологического идеализма — Гельмгольца, Вундта, идеалиста Эв. Геринга, изучающих органы чувств у людей. Здесь Орбели допускает и другую ошибку, подчеркивая параллелизм между данными, полученными у человека на основе объективных и субъективных методов, считая их равноценными. Далее Л. А. Орбели пишет: «Наблюдая субъективные явления, Геринг, как я уже имел случай говорить, пришел к установлению тех же закономерностей и тех же основных законов нервной деятельности, которые дал Иван Петрович на основе объективного изучения, и это является гарантией правильности и того и другого учения, это является гарантией правильности тех физиологических представлений, которые мы сейчас имеем» (стр. 125).

Л. А. Орбели не нашел ничего у Павлова, что резко отличает его от Геринга и что поднимает его над всей «классической» физиологией органов чувств.

В статье «Эволюционный принцип в применении к физиологии центральной нервной системы» (1945) Л. А. Орбели вновь возвращается к Эв. Герингу, на этот раз для того, чтобы показать, что Павлов якобы повторил и подтвердил «открытие» Геринга об основных нервных процессах, как, например, взаимную индукцию.

Орбели в этой статье подвергает критике метод условных рефлексов и отдает предпочтение субъективным методам исследования. Чтобы не быть голословным, приведу некоторые его высказывания: «…стоя на почве материалистических представлений именно диалектического материализма, — пишет Орбели, — мы не можем себе представить иного пути, как использование субъективных явлений в качестве одного из орудий для изучения физиологии мозга.

В этом отношении у нас есть уже предшественник… Я имею в виду Эв. Геринга, который в философском отношении не был материалистом, держался скорее принципа эмпирического параллелизма» (стр. 206). Орбели не смущает и то обстоятельство, что «предшественник» строго проводит ту мысль, что показания наших органов чувств являются отражением не объективного внешнего мира, а тех закономерностей, которым подчинена нервная система.

Чтобы показать равноценность субъективного и объективного методов, Орбели ставит гениальное учение Павлова на уровень с субъективно-психологическими исследованиями Эв. Геринга, приписывая ему павловские открытия. «Чрезвычайно интересно, — пишет Орбели, — что Эв. Герингу удалось на основании изучения физиологии органов чувств создать о нервных процессах определенные представления, c которыми в значительной степени с о в пали в последующем (разрядка везде моя. — К. Б. ) представления Ивана Петровича. Достаточно указать, что такие явления, как индукция — симультанная и сукцессивная, были впервые установлены Герингом на основании изучения физиологии органов чувств» (стр. 206).