Александр Широкорад - Портреты Смутного времени

Попытки поляков уговорить послов, чтобы те приказали воеводе М. Б. Шеину сдать Смоленск, были безрезультатны. Поэтому 21 ноября 1610 года король устроил генеральный штурм крепости. На рассвете поляки взорвали мощную мину в подкопе под одной из башен. Башня развалилась, рухнула и стена длиной более 20 метров. В пролом трижды вламывались поляки и трижды были выбиты из города. Штурм кончился полной неудачей.

Королю ничего не оставалось, как возобновить переговоры с русскими послами. Однако ни та, ни другая сторона не хотели уступать. Царские историки любили превозносить твердость русских послов, особенно Филарета. На самом же деле они и так уступили гораздо больше, чем хотели. Капитуляция же перед Сигизмундом немедленно сделала бы Голицына и Филарета политическими трупами и, возможно, обрекла бы на гибель их родственников, оставшихся в России. Так что послы радели не о государстве, а о собственной шкуре.

С декабря 1610 года посольство стало разваливаться. Второстепенные члены посольства, в отличие от Голицына и Филарета, не претендовали на ведущие посты в государстве, их вполне удовлетворяли поместья и деньги, предлагаемые поляками. Думный дворянин Сукин, дьяк Сыдавный Васильев, спасский архимандрит, троицкий келарь Авраамий и другие дворяне, взяв от короля грамоты на поместья и другие пожалованья, разъехались по городам без санкции руководителей посольства. Всего уехало 43 человека, а Захарий Ляпунов открыто переметнулся к полякам.

11 декабря 1610 года Тушинский вор был убит на охоте своей татарской охраной. Так татары отомстили самозванцу за расправу над касимовским ханом Ураз Махметом.

Смерть столь ничтожной личности, как Тушинский вор, имела огромное политическое значение. Теперь единственным реальным претендентом на московский престол был королевич Владислав. Однако его еще никто из русских в глаза не видел. Все грамоты от его имени писал отец. Король Сигизмунд не позволял Владиславу принять православие. Переговоры под Смоленском зашли в тупик. С гибелью Лжедмитрия II теряло всякий смысл пребывание королевских войск в России. Ведь король-то пришел якобы наводить порядок, и Жолкевского бояре зазвали в Москву, чтобы тот спас их от Тушинского вора. Теперь «вор» мертв, большая часть его воинства разбежалась. «Воренка» Ивана, лежащего в пеленках, никто всерьез не принимал.

С момента гибели «вора» изменился характер войны в России. До этого шла гражданская война, в которую на первом этапе вмешались польские паны, а на втором — польский и шведский короли. На третьем же этапе война становится национально-освободительной, одной из важнейших составляющих которой была борьба православия против католицизма.

К концу декабря 1610 года неформальным лидером сопротивления полякам стал патриарх Гермоген. Он рассылал по городам грамоты, в которых объяснял измену короля Сигизмунда, разрешал народ от присяги Владиславу и просил горожан, чтобы они, не мешкая, по зимнему пути, «собирався все в збор со всеми городы, шли к Москве на литовских людей».

Первый раз такую грамоту Гонсевский перехватил на святках 1610 года. Затем полякам попадали в руки списки с этих грамот, датированные 8 и 9 января 1611 года. Эти грамоты были отправлены Гермогеном в Нижний Новгород с Василием Чартовым и к Просовецкому в Суздаль или Владимир.

О настроениях в русских городах свидетельствует письмо соловецкого игумена Антония к шведскому королю Карлу IX: «Божию милостию в Московском государстве святейший патриарх, бояре и изо всех городов люди ссылаются, на совет к Москве сходятся, советуют и стоят единомышленно на литовских людей, и хотят выбирать на Московское государство царя из своих прирожденных бояр, кого бог изволит, а иных земель инородцев никого не хотят. И у нас в Соловецком монастыре и в Сумском остроге, и во всей Поморской области тот же совет единомышленный: не хотим никого иноверцев на Московское государство царем, кроме своих прирожденных бояр Московского государства».

Активно выступило против поляков население Нижнего Новгорода, Ярославля, Костромы, Перми и других городов. В Новгороде Великом горожане по призыву своего митрополита Исидора крест целовали помогать Московскому государству в борьбе с «разорителями православной веры». А воевод — сторонников Владислава, Ивана Салтыкова и Корнилу Чоглокова — новгородцы посадили в тюрьму «за многие неправды и злохитроство».

В январе 1611 года знакомый нам Прокопий Ляпунов поднял Рязань против поляков. Как уже говорилось, Ляпуновы после свержения Шуйского стали сторонниками Владислава. Захарий Ляпунов ездил с посольством к королю Сигизмунду. А Прокопий Ляпунов в октябре 1610 года взял город Пронск у Тушинского вора и заставил его жителей присягнуть Владиславу. Теперь же Прокопий решительно выступал против поляков.

Идти на Москву с одними рязанцами, да еще имея в тылу остатки тушинского воинства, было опасно. И Прокопий Ляпунов делает удачный тактический ход. Он вступает в союз с этим воинством. Увы, этот тактический успех приведет первое ополчение к стратегической неудаче и будет стоить жизни самому Прокопию. В феврале 1611 года Прокопий отправляет в Калугу своего племянника Федора Ляпунова. Переговоры Федора с тушинцами приносят успех. Новые союзники выработали общий план действий: «приговор всей земле: сходиться в дву городех, на Коломне да в Серпухов». В Коломне должны были собраться городские дружины из Рязани, с нижней Оки и с Клязьмы, а в Серпухове — старые тушинские отряды из Калуги, Тулы и северских городов.

Так начало формироваться земское ополчение, которое позже получило название первого ополчения. Помимо рязанцев Ляпунова к ополчению примкнули жители Мурома во главе с князем Василием Федоровичем Литвиным-Мосальским, жители Суздаля с воеводой Артемием Измайловым, Вологды и поморских земель с воеводой Нащекиным, Галицкой земли с воеводой Петром Ивановичем Мансуровым, Ярославля и Костромы с воеводой Иваном Ивановичем Волынским и князем Волконским и другие.

Тем не менее, этих ратников Ляпунову показалось мало, и он рьяно стал собирать под свои знамена не только казаков, но и всякий сброд. Ляпунов писал: «А которые казаки с Волги и из иных мест придут к нам к Москве в помощь, и им будет все жалованье и порох и свинец. А которые боярские люди, и крепостные и старинные, и те б шли безо всякого сумненья и боязни: всем им воля и жалованье будет, как и иным казакам, и грамоты, им от бояр и воевод и ото всей земли приговору своего дадут».

В декабре 1610 года боярин Михаил Глебович Салтыков и пропольски настроенная знать предложили Боярской думе написать грамоту Сигизмунду под Смоленск, чтобы тот отпустил Владислава в Москву. Русским послам в польском стане приписывалось «отдаться во всем на волю королевскую». В отдельной же грамоте к Ляпунову содержался призыв распустить ополчение. Бояре грамоты написали и понесли их на утверждение к патриарху, но Гермоген сказал им: «Стану писать к королю грамоты и духовным всем властям велю руки приложить, если король даст сына на Московское государство, крестится королевич в православную христианскую веру и литовские люди выйдут из Москвы. А что положиться на королевскую волю, то это ведомое дело, что нам целовать крест самому королю, а не королевичу, и я таких грамот не благословляю вам писать и проклинаю того, кто писать их будет, а к Прокофью Ляпунову напишу, что если королевич на Московское государство не будет, в православную христианскую веру не крестится и литвы из Московского государства не выведет, то благословляю всех, кто королевичу крест целовал, идти под Москву и помереть всем за православную веру».