Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

И пошел грязный мухлеж среди бела дня. Наблюдая за ним, я думал, что никогда в России не будет ни демократии, ни элементарной справедливости, пока наша Фемида будет чувствовать на себе тугой ошейник власть предержащих и трусливо поглядывать на Кремль…

Суд откровенно топил разбирательство в куче технических и других деталей или же откровенно манипулировал результатами расследований в пользу Ельцина. Армия видела это, и ей было противно от того, что «служители Закона» играли роль наперсточников…

Дикие зверства, учиненные бандой Шамиля Басаева в Буденновске, заставили Ельцина устроить небывалый разнос своим силовым министрам. И если раньше яростную критику прессы в их адрес президент воспринимал как происки своих политических противников, то в июне 1995-го он сам убедился, что его силовики — профессионалы хлипкие. Дума потребовала их отстранения. Президенту предстояло сделать нелегкий выбор.

Вероятно, чувствуя реальную возможность вылететь из кресла, министр обороны засуетился: он резко раскритиковал организацию штурма больницы с заложниками, бросил камень и в огород директора Федеральной погранслужбы генерала Андрея Николаева: мол, граница с Чечней была плохо прикрыта. Возмутился тем, что бандиты беспрепятственно проникли в глубину Ставропольского края. И завершил тем, что все это, дескать, результат разобщенности силовых ведомств, надо переподчинить их МО…

Все вроде бы логично. Но те, кого обвинял Грачев, предъявили свои претензии и во всеуслышание сказали о том, о чем «забыл» упомянуть министр обороны: почему Басаев со своей бандой более 50 километров свободно перемещался по тем зонам Чечни, которые контролировали армейские части? Почему банду в Буденновске засекла военная разведка, но при этом никто соответствующим образом не отреагировал? Удары, как говорится, под самый дых.

В Генеральном штабе прикидывали варианты развития событий во время предстоящего «разбора полетов» на Совете безопасности. Первый: «малая кровь» — Ельцин сдает Егорова и Степашина. Второй: «большая кровь» — Ельцин сдает Егорова, Степашина и Ерина. Третий: «прощайте, товарищи» — Ельцин сдает всех силовиков скопом и таким образом спасает правительство, уходит от войны с Думой. Четвертый вариант: «ловись, рыбка, большая и маленькая» — Ельцин сдает Егорова, Степашина или Ерина и кучу ставропольских и чеченских милиционеров-взяточников и их начальников.

Одновременная отставка всех силовиков представлялась нам наименее вероятной. К тому же было ясно, что, устранив Грачева, Ельцин лишался самой мощной опоры в силовых структурах.

Как только стало известно о решении президента убрать, Ерина и Степашина, посыпались комментарии. Бывший «серый кардинал» Ельцина Геннадий Бурбулис сказал, что президент бережет Грачева в качестве «сильного» козыря своей предвыборной борьбы. Трудно было с ним не согласиться. Ведь «сильным козырем» один из самых непопулярных министров России мог стать в руках Ельцина лишь в одном случае: если президент решит его убрать тогда, когда Грачев на политическом рынке будет дороже всего стоить. Было совершенно ясно, что в 1996 году Грачев будет стоить гораздо дороже, чем летом 1995-го. «Павел Грачев столь непопулярен, — писала в те дни одна из газет, — что увольнять его надобно не сейчас, а гораздо ближе к президентским выборам, чтобы неизбежное чувство благодарности и облегчения не было забыто избирателями, когда они подойдут к урнам»…

…После трагедии в Кизляре Ельцин опять собрал Совет безопасности, на котором стал распекать наших силовиков. Это уже превращалось в ритуал. Больше всего досталось главе Федеральной погранслужбы генералу Андрею Николаеву якобы за то, что пограничники пропустили бандитов «аж через две границы».

По большому счету, вина Николаева была наименьшей. Виноваты были все: и Куликов, и Грачев, и Барсуков, и Николаев (в том числе и сам Ельцин, давший «добро» на эту войну). Наша разведка еще 23 декабря 1995 года предупреждала командиров группировки в Чечне о подозрительной активности в Кизляре небольших групп чеченцев. Однако на предупреждение разведки никто всерьез не отреагировал.

На разборке в Кремле перед Ельциным сидели его же выдвиженцы, его силовая команда, каждый член которой получил от Верховного уже немало — высокие звания, должности, маршальские звезды. И в разгневанных словах Ельцина подспудно читался этот упрек: ребята, надо бы платить по векселям…

Но генерала Николаева почему-то было жалко. О несправедливости выпадов Ельцина в его адрес открыто говорили даже те, кто недолюбливал «главного пограничника». То была для него черная полоса…

Накануне в войсках Николаева случилось ЧП: буквально за несколько дней до кизлярской трагедии на границе Чечни с Дагестаном была задержана группа пограничников, якобы намеревавшихся продать большую партию оружия чеченцам. Однако аналитики Генштаба сразу обратили внимание на некоторые странные детали этой мутной истории. Возник целый ряд вопросов, на которые еще следовало поискать ответы:

1. Случайно ли на месте задержания заблаговременно оказалась телесъемочная группа?

2. По какой причине ФСБ «не сумело отследить» получателя груза, хотя имело для этого все возможности?

3. Почему информация о задержании пограничников была выплеснута в СМИ еще до выяснения всех обстоятельств ЧП? (Руководство ФПС заявило, что то была «плановая перевозка оружия» для усиления одной из пограничных комендатур.)

Создавалось впечатление, что Николаев кому-то сильно мешает и его просто подставили. Неправедный и скороспелый гнев президента, обрушенный на директора ФПС, лишь усиливал это впечатление. Уже в день «разбора полетов» на СБ Николаев написал рапорт об отставке, но Ельцин эту просьбу не удовлетворил. Потом главный пограничник объявил, что «обвинения сняты». Но Ельцин публично Николаева почему-то так и не отмыл… Потом был позор Первомайского.

Когда колонна — банда Радуева и заложники — двинулась из Кизляра в сторону Чечни, многие генштабисты дружно заговорили о том, что появилась возможность преподать наконец-то поучительный урок дудаевцам. И хотя Черномырдин в своем выступлении по ТВ заявил, что нельзя жить по принципу «кровь за кровь», профессиональный инстинкт военных подсказывал, что в данной ситуации «добычу» упускать нельзя.

«Сопровождать» банду Радуева прибыл лично начальник Главного управления охраны генерал Барсуков. (По этому поводу у нас на Арбате прошлись: «Осталось только, чтобы группировкой покомандовал еще и повар Ельцина»…) Как одному из «любимых отпрысков царя», Барсукову собрали войско, наверное, раз в восемь превосходящее по численности радуевскую банду. Министр внутренних дел генерал Анатолий Куликов при сем играл роль «правой руки» Барсукова — и это невольно заставляло думать, что уж два генерала армии, которым недавно лично президент вручил в Барвихе еще и маршальские звезды, какого-то там «пастуха Радуева» основательно проучат. Вся Россия, затаив дыхание, следила за движением полководческой мысли Главного охранника. По большому счету, то был не только поединок Барсуков — Радуев, то был поединок Россия — Терроризм. О нашем проигрыше не могло быть и речи.