Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

Конфиденциально.

Институт политических исследований.

Аналитический документ (с. 12).

«…Появление А. Чубайса, по всей вероятности, позволит «сгладить» отношения не в обществе и даже не в парламенте, а только в ближайшем окружении президента, и лишь отчасти. Внутренняя стабильность этого окружения испытывает весьма суровое испытание возвышением А. Лебедя. По мнению ряда аналитиков, интеграцию генерала А. Лебедя в элиту нельзя расценивать как ловкий ход команды президента, обусловленный логикой предвыборной борьбы и необходимостью решения болезненных кадровых вопросов. Рекрутирование А. Лебедя, по некоторым данным, вызвало волну надежд, пробудило активность среднего управленческого аппарата различных ведомств, уже давно проявлявшего недовольство стилем поведения, бесконтрольностью и вседозволенностью правящей элиты…»

У Ельцина были наверняка и другие расчеты. Он не мог не понимать, что устранение Грачева по требованию Лебедя, а вместе с ним и группы высших генералов разжигает аппетит у его помощника по национальной безопасности. Потому он так долго не позволял Лебедю «перешагнуть через себя», когда тот продолжал усиленно лоббировать на пост министра обороны начальника академии Генерального штаба генерал-полковника Игоря Родионова. Ельцин явно затягивал решение этого вопроса. Всем было ясно, что между Лебедем и Ельциным шла схватка за первого человека в армии, а итог ее покажет, чья взяла.

Появление на посту военного министра «человека Лебедя» могло означать победу его линии. Это сильно било по самолюбию Ельцина и его окружения, которое бдительно отслеживало малейшее усиление позиций Лебедя и сопротивлялось ему.

Приняв решение войти в команду Ельцина, Лебедь согласился войти в круг людей, привыкших играть по собственным правилам, но принес в Кремль свой устав. Он бросил вызов целому клану людей, хорошо устроившихся под крылом президента. Такое не могло прощаться.

…Ранним летом 1996 года в Минобороны многие поговаривали, что еще во время одной из первых предвыборных встреч Лебедя и Ельцина в Кремле Александр Иванович якобы показал Ельцину список из 15 высших генералов. Их увольнение было одним из условий поддержки президента.

Судя по тому, что первое увольнение из МО и ГШ пошло «оптом», Ельцин принял лебедевский план кадровой чистки в высших кругах военного руководства.

И все же увольнение Грачева и еще семи высших генералов по так называемому «делу ГКЧП-3» было весьма неоднозначно воспринято в военном ведомстве и в войсках. В целом отмечая правильный курс некоторых кадровых решений Ельцина и Лебедя, многие генералы и офицеры высказывали негодование в связи с тем, что ни Ельцин, ни Лебедь толком не объяснили причины смещения с должностей каждого из генералов.

Вскоре после этого случая многие у нас в МО все чаще стали вспоминать 37-й год, когда черные «воронки» тайком увозили в неизвестном направлении безвинных людей.

На этажах МО и ГШ все чаще открыто звучали слова о кадровом произволе президента и секретаря Совета безопасности. Генералы и полковники были не против того, чтобы Верховный главнокомандующий убрал «задумавших недоброе» генералов. Они требовали, чтобы Ельцин и Лебедь объяснили, за что именно эти генералы смещены со своих постов: «Провинившихся, безусловно, надо убирать, но при этом армии нужно разъяснять причины всех этих пертурбаций»…

Никто ничего не разъяснил.

…Уже вскоре после того как Лебедь возглавил СБ и разобрался в задачах и структуре этого органа, наметил план его реконструкции, он стал активно прорабатывать вопрос о своих полномочиях. Ему необходимо было четко определить границы своих «политических владений» и административных прав. На это с большой опаской поглядывали ревнивый Чубайс, обиженный смещением с должности помощника по национальной безопасности Батурин и насторожившийся мощным взлетом генерала Черномырдин. Все они были готовы бороться с Лебедем «за каждый миллиметр» властных полномочий. Всегда выдержанный и корректный председатель правительства в то время явно занервничал и однажды, когда журналисты спросили у него, что он думает о расширении полномочий Лебедя, Виктор Степанович недобро сверкнул глазами:

— Какие еще полномочия?! Их и так у Лебедя достаточно!

Черномырдин явно подыгрывал Кремлю.

В то время все, кто должен был в Кремле, в правительстве поделиться с Лебедем властью, напоминали мне красноармейцев, защищающих летом 1941 года Брестскую крепость. «Ни шагу назад!» — было их общим лозунгом.

Но Лебедь прекрасно понимал, что без сильных властных полномочий его превратят в свадебного генерала, и потому упорно шел к намеченной цели. Он объяснял это так:

— Проблем назрела масса, и для того, чтобы их решать, нужны серьезные властные полномочия… Но я еще раз хочу подчеркнуть, что не собираюсь довлеть над всеми, не собираюсь брать какие-то излишки власти. Страна большая, страна разная, работы хватит всем, проблем много. Но их придется решать, решать во имя будущего.

Чем активнее Лебедь стремился определить свое место в системе кремлевской власти, тем сильнее ему оказывали сопротивление. В сущности, шла явная и скрытая игра «на оттеснение» секретаря СБ от рычагов влияния на положение дел в государстве. В Кремль вызывались «свои» корреспонденты различных СМИ, которых откровенно натравливали на Лебедя.

4 июля 1996 года на брифинге для российских и иностранных журналистов секретарь СБ изложил свою позицию по этой проблеме:

— После моего вхождения во власть достаточно упорно муссируются слухи о тех непомерных дополнительных полномочиях, которые я якобы возжелал на себя возложить. Хочу сразу заявить, что я не монстр, я человек, я — гражданин России. Это — моя страна, я намерен здесь долго жить, здесь строить свое будущее, будущее своих детей и внуков. И меня, как гражданина России, не могут не волновать многие и многие вопросы, связанные с безопасностью моей страны. А власть ради власти мне не нужна.

Тогда же, в июле 1996 года, он неожиданно пожелал встретиться с корреспондентом «Нью-Йорк таймс» Майклом Спектором. Накануне к Лебедю с просьбой уточнить позиции в отношении мормонов обратились лидеры еврейской общины в Москве.

Рассказывая о встрече с генералом, Спектор отметил, что Лебедь понял, что его откровенные высказывания о евреях, о войне в Чечне, о желании унаследовать место Ельцина могут показать, что он не спаситель демократии в России, а угроза ей. И вот, стремясь, как сказал генерал, объясниться и рассеять ложные сомнения, он и обратился к американской газете.

В разговоре со Спектором он признал, что у него натянутые отношения со многими кремлевскими коллегами, но повторил свое желание стать президентом. При этом добавил: «Если они не застрелят меня перед тем». Было похоже, что он уже не уверен в собственной безопасности и поэтому телохранителями назначил верных людей из штаба 14-й армии.