Андрей Уланов - Первые Т-34

На самом же деле в боях на подступах к Москве свою роль сыграл далеко не один-единственный фактор.

Во-первых, сами немцы были уже далеко не теми, что 22 июня. И хотя поле боя почти каждый раз оставалось за ними, хотя их превосходно налаженные ремонтные службы возвращали в строй большую часть подбитых танков, общее число боеготовых машин хоть и медленно, но вполне заметно уменьшалось [222] Достаточно сказать, что число исправных танков в 1-м танковом полку 1-й танковой дивизии 3-й танковой группы Гота составляло 145 машин 21 июня 1941 г., 79 машин 22 июля, 72 танка 23 августа, 111 танков 28 сентября, 36 машин 31 октября, 37 танков 30 ноября и, наконец, 6 танков 21 декабря 1941 г. Т. Jentz. Panzertruppen. 1933–1942. Atglen: Schiffer Military History, 1996. С. 211. . Утрачивалась и вспомогательная техника [223] «Из 500 тысяч автомашин, имеющихся сейчас в составе сухопутной армии на Востоке, 30 % уже не могут быть отремонтированы. 40 % автомашин требуют капитального ремонта. 30 % автомашин требуют небольшого текущего ремонта или же пригодны к эксплуатации. 90 000 автомашин не могут быть возмещены (сэкономлены) никакими организационными мероприятиями. 275 ООО автомашин могут быть возвращены в строй после ремонта» (Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939–1942 гг. М.: Воениздат, 1968–1971). , а растянутые коммуникации еще больше ухудшали положение. Наступившая в начале октября распутица ударила по снабжению обеих воюющих сторон — вытаскивать из осенней грязи «полуторки» со снарядами было ничуть не легче, чем «опель-блицы», а возможно, что и тяжелее, если вспомнить о множестве техники повышенной проходимости в вермахте — но при этом распутица сузила у наступающей стороны возможности маневра. Если танки могли наступать и сквозь грязь, то грузовики с пехотой и тягачи с артиллерией при этом оставались где-то позади. Пытаться же буксировать их танками можно было лишь на небольшие расстояния — и в любом случае это значило вырывать танки из боя и тратить на буксировку их и без того изрядно выработанный моторесурс. Плохая погода и перебои со снабжением ослабили также другой немецкий противотанковый «козырь» — авиацию. И если летом 41-го вермахт мог с нарочитой легкостью обыгрывать русских, ловко подставляя под «ножницы» русских танковых атак «камень» противотанковой обороны, то в октябре этот номер проходил уже с ощутимым трудом.

Во-вторых, и мы стали другими. Постановлением правительства № 1749-756 от 25 июня 1941 г. отправка танков с заводов промышленности должна была производиться только в составе сформированных, укомплектованных личным составом и матчастью сколоченных маршевых рот. Для обеспечения этого при заводах создавались учебные батальоны и роты. Танкистов для Т-34 готовили 20-й отдельный учебный танковый батальон при заводе № 183 в Харькове и 21-й при Сталинградском тракторном заводе. Многим из получавших новую технику танкистов довелось уже побывать в боях — и теперь им выпала возможность достойно отблагодарить немецких «учителей» за полученные уроки.

Были еще и «в-третьих», и «в-четвертых», и «в-пятых»… и все они, сложившись, привели в итоге к тому, что в октябре 1941 г. вместо последнего победного марша к порогу советской столицы танковая элита Рейха увязла в «очень тяжелых танковых боях», где «русские танки уже больше не давали возможности останавливать себя артиллерией».

Это не было чудом — враг по-прежнему был опытен и силен, а советским бойцам и командирам остро не хватало ни первого, ни второго. По-прежнему с удручающей регулярностью происходили случаи «неправильного использования танковых частей». Танки без разведки, без поддержки пехоты и артиллерии шли в атаку, застревали в болотах, подрывались на своими же частями выставленных минах, худо-бедно эвакуировались, зачастую под вражеским огнем, ремонтировались и снова шли в бой.

Тогда, осенью 41-го, еще никто не мог сказать, что самое страшное уже позади. Немцы по-прежнему рвались вперед, раз за разом прорываясь через тонкую цепочку советских полков и дивизий. А затем их снова останавливали, контратаковали, отчаянно цепляясь за каждый метр уже замерзшей и присыпанной снегом земли.

22 ноября 1941 г. командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Бок заявил, что «создалось такое положение, когда последний батальон, который может быть брошен в бой, может решать исход сражения» [224] Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939–1942 гг. М.: Воениздат, 1968–1971. . Фельдмаршал ничуть не кривил душой — в тот момент на фронте дрались дивизии, по числу бойцов порой уступавшие штатно укомплектованному батальону [225] Например в рапорте штаба советской 30-й армии за 23 ноября 1941 г. записано: «107-я мотострелковая дивизия (остаток сил 120 штыков)». В довоенном стрелковом батальоне штатно числилось 778 человек. В немецкой 6-й танковой дивизии к концу ноября оставалось 4 боеготовых танка Pz.II. . 30 ноября эсэсовцы из моторизованной дивизии «Дас Райх» захватили подмосковный поселок Снегири. Но это были уже последние смертоносные порывы затихавшего «Тайфуна» — оставшиеся до Москвы два десятка километров немецким танкам преодолеть так и не довелось.

В начале декабря советское командование получило наконец возможность бросить на замершие в шатком равновесии весы не очередную горсть пополнений, а полновесную гирю свежесформированных резервных армий.

И запечатленные на фото- и кинопленке «тридцатьчетверки» в белой зимней окраске навсегда стали одним из символов первой большой, стратегического масштаба победы той войны. С полным на то правом.

СОВ. СЕКРЕТНО

Постановление № 443сс Комитета Обороны при СНК Союза ССР.

19 декабря 1939 г.

Москва, Кремль.

О принятии на вооружение РККА танков, бронемашин, арттягачей и о производстве их в 1940 год.

На основании просмотра и результатов испытания новых образцов танков, бронеавтомобилей и тракторов, изготовленных в соответствии с постановлениями Комитета Обороны за № 198сс от 7 июля 1938 года и № 118сс от 15 мая 1939 года, КОМИТЕТ ОБОРОНЫ при СНК Союза ССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:

I. Принять на вооружение РККА:

I. Танк «КВ» — тяжелого бронирования, изготовленный Кировским заводом Наркомтяжмаша по тактико-техническим требованиям НКО, с устранением всех дефектов, обнаруженных при испытании. Танк должен быть вооружен:

а) пушкой Ф-32 76 мм, спаренной с пулеметом калибра 7,62 в маске башни;

б) отдельным пулеметом калибра 7,62 мм у радиста и