Брюно Дюмезиль - Королева Брунгильда

Во внешней политике престиж, накопленный в войнах с данами, остготами или византийцами, стал капиталом, который Меровинги умели использовать, чтобы расширять свое влияние далее. Для малых народов, ощущавших угрозу со стороны сильных соседей, короли франков олицетворяли защитника. А на союз Меровинги соглашались в обмен на неявное признание их гегемонии. Теодорих I помолвил своего сына Теодоберта с Визигардой, дочерью короля лангобардов Вахона {78} 78 Григорий Турский. История франков. III, 20. Origo gentis Langobardorum. Introduzione, testo critico, commento a cura di Annalisa Bracciotti. Roma: Herder éditrice e libreria, 1998. 4. , которому угрожали гепиды и авары. Потом тот же Теодорих выдал свою дочь Теодехильду за наследного принца варнов {79} 79 Venantius Fortunatus. Carm. IV, 25 и VI, 3. — Прокопий. Войны. VIII, 20. — PLRE III. P. 1233. ; этот очень плохо известный народ, поселившийся на побережье Северного моря, подвергался натиску англов, живших в Ютландии. Благодаря этим бракам варны и лангобарды вошли в сферу влияния Меровингов. Такой же была судьба баваров, когда в 550-е гг. Хлотарь I согласился отдать их герцогу Гарибальду вдовствующую франкскую королеву, ставшую супругой герцога {80} 80 Григорий Турский. История франков. IV, 9. . С тех пор Меровинги считали Баварию своим доминионом.

Даже вестготское королевство, отечество Брунгильды, не было защищено от экспансии франков. Главной мишенью последних была Септимания, ив 510-е гг. Теодориху I и его сыну Теодоберту I удалось захватить там город Безье {81} 81 Григорий Турский. История франков. III, 21–22. . Франки зарились и на Кантабрию [10] В VIII в. считали, что вся эта провинция когда-то принадлежала франкам: Fredegarius Scholasticus. Chronicarum libri IV. IV, 33. . Хильдеберт I несколько раз посылал туда армии, доходившие до самой Сарагосы. Тем не менее закрепиться в Северной Испании ему так и не удалось {82} 82 Там же. III, 10 и 29. .

Несмотря на отдельные неудачи, Regnutn Francorum занимало гигантскую площадь. Когда в 540-е гг. император Юстиниан попросил короля Теодоберта I описать свое королевство, тот гордо ответил:

«По милосердию нашего Господа с успехом были покорены тюринги и их провинции присоединены, род их королей угас; народ северных свевов [будущих швабов?] был подчинен нами, подставив шею нашему величию через посредство эдиктов; кроме того, по милости Бога вестготы, живущие во Франкии, северная область Италии, Паннония, а также саксы и другие народы предались нам по собственной воле. Под покровом Бога наша держава протянулась от Дуная и границ Паннонии до берегов Океана» {83} 83 Lettres austrasiennes, 20. .

И это было отнюдь не бахвальство. Если начертить на карте Европы линию, соединяющую Байонну с Венецией, и другую от Венеции до места слияния Эльбы и Заале, получатся почти точные границы огромной меровингской империи.

Следует немедленно указать на один нюанс. Regnum Francorum никоим образом не имело органичной территориальной целостности, в отличие от Римской империи. Лучше всего его представлять как набор концентрических кругов, в которых отправление меровингской власти различалось по форме и интенсивности. Только к северу от Луары и к западу от Мозеля власть франкских государей могла выглядеть бесспорной; неудивительно, что там находились центральные области Teilreiche и главные центры власти. В непосредственных окрестностях этого пространства королевская власть уже слабела: конечно, Меровинги чувствовали себя как дома в Аквитании, в Провансе или в Бургундии, но там никогда не были полностью исключены приступы сепаратизма. Немного далее проходил третий пояс — периферийных герцогств, как Аламанния, Бавария или Тюрингия. Их жители обычно воспринимали франков как властителей, но Меровинги были достаточно предусмотрительны, чтобы регулярно напоминать о себе, при надобности используя оружие. Далее размытую границу Regniuriz образовали земли, где жили бретоны [11] Когда Григорий Турский заявляет: «Бретоны после смерти короля Хлодвига всегда находились под властью франков» (История франков. IV, 9), это пристрастное преувеличение, даже если иногда меровингская власть в Бретани была сильной. , саксы, варны, свевы и лангобарды; их было легко победить и сделать данниками, но их подчинение никогда не было полностью обеспечено. Что касается дальнейших земель, то Меровинги претендовали на Северную Италию, на Пиренеи, населенные васконами, на англосаксонский Кент и на первые, пограничные области славянского мира. Но им редко удавалось удерживать эти пространства более чем в течение жизни одного поколения.

В общей сложности меровингское королевство было гигантским, но королевская власть ослабевала по мере удаления от центра. Начиная с третьего круга удерживать земли можно было только при регулярной демонстрации силы. Тем не менее отметим, что логика Teilreiche упрощала управление этими территориями, расположенными как оболочки луковицы. Действительно, в результате тщательного раздела каждый государь должен был получить взаимно дополняющие друг друга земли. В результате каждый Teilreich включал часть центральной зоны, немного Аквитании или Прованса и контролировал одно-два периферийных герцогства; кроме того, каждый Меровинг имел определенные права на то, чтобы заставлять сопредельные народы уважать его, и на зону для завоевания или выдвижения новых притязаний. Структура таких государств может показаться непрочной, но военные успехи франков показывают, что эта система умела продемонстрировать грозную эффективность.

Управление территориями

Чужестранцам, прибывавшим в Галлию, как Брунгильда, управление Regnum Francorum из-за его сложной географической структуры могло показаться экзотическим.

У вестготов, как до них у римлян, была одна столица — Толедо, где находился определенный набор центральных служб. Но во франкском мире ничего подобного не наблюдалось. В каждом Teilreich'e VI в. за каким-либо городом, конечно, признавался статус sedes regiae («столицы королевства»), но это было лишь громкое название, означавшее немного. В этом городе находилась одна из резиденций короля, и по обычаю властные церемонии проводились по преимуществу там {84} 84 Dierkens, Alain; Périn, Patrick. Les sedes regiae mérovingiennes entre Seine et Rhin // Sedes regiae (ann. 400–800). Gisela Ri poil, Josep M. Gurt, eds; con la colaboraciôn de Alexandra Chavarria. Barcelona: Reial Acadèmia de bones lletres. 2000. P. 267–304. . Но ни следа администрации, архивов и придворной жизни там не было.

Если франкская столица использовалась в лучшем случае для представительских функций, настоящим центром отправления королевской власти был дворец. Впрочем, этот термин означал не столько здание, сколько временное место пребывания двора {85} 85 Barbier, Josianne. Le système palatial franc: genèse et fonctionnement dans le nord-ouest du regnum // Bibliothèque de l'Ecole des Chartes. 145 (1990). P. 245–299. — Barbier, Josianne. Les lieux du pouvoir en Gaule franque. L'exemple des palais // Deutsche Königspfalzen: Beiträge zu ihrer historischen und archäologischen Erforschung. Bd. 8. Places of power = Orte der Herrschaft = Lieux du pouvoir. Hrsg. von Caspar Ehlers. Gôttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 2007. S. 227–246. . В самом деле, меровингский король, наподобие императора поздней античности, оставался полукочевым государем, объезжающим принадлежавшие ему владения. Так что каждый Teilreich насчитывал до десятка мест, где располагались дворцы. В отсутствие короля такой дворец был лишь обыкновенной виллой. Но когда там жил король, там на время размещался двор и центральные ведомства. Дворцовый персонал включал высших сановников, прежде всего казначеев (казна называлась «Палатой», camera), нотариев, издававших официальные акты, и королевский юридический персонал. Ко дворцу же относилась вся челядь, служившая королю и королеве. Слуг короля, похоже, было больше, чем служителей государства. Но в ту эпоху слуги и дворцовая администрация были сильно перемешаны между собой; на другом берегу Средиземного моря Византийская империя переживала такую же эволюцию.