Вячеслав Федоров - Оружие Победы

Необходимость в бронепоездах была огромной. Подвижность фронтов Гражданской войны не давала возможности использовать тяжелую артиллерию, решавшую исход сражения. Мобильная конница и мобильные бронепоезда стали основной ударной силой.

Группа военных спецов и небольшой конструкторский отдел, созданный при Совете броневых частей, изучили боевое применение подвижных броневых составов и отправили на заводы комплекты чертежей их основных видов.

Реввоенсовет республики утвердил инструкцию по формированию бронепоездов.

Крепость на колесах должна была состоять из следующих частей:

«1-я боевая: поезд № 1 — две бронированные платформы с паровозом посредине. Вооружение: два трехдюймовых орудия или зенитные, 12 пулеметов и два миномета. Поезд № 2 — две платформы (желательно забронированные) с паровозом. Вооружение: 2 тяжелых орудия четырех- или шестидюймовых; 2-я часть — резерв: поезд № 3 — железнодорожный состав для перевозки экипажа и имущества».

На каждый завод Совет броневых частей послал своих комиссаров. К сормовичам прибыл бывший черноморский моряк Иван Христианович Гаугель. Он по-боевому организовал работу цехов, бронировавших паровозы и платформы.

Военные историки подсчитали, что за Гражданскую войну красными были оборудованы 102 бронеплощадки, из которых было сформировано 68 бронепоездов. Белым удалось превысить эту цифру на 32 единицы.

Исходя из опыта боевых операций, Реввоенсовет выпустил инструкцию, по которой бронепоезда по своему оперативно-тактическому назначению подразделялись на три типа:

Тип «А» — ударный, сильнобронированный, в составе бронепоезда 2 бронеплощадки с двумя трехдюймовыми орудиями, 8 пулеметами. Состав команды — 162 человека.

Тип «Б» — легкобронированный, в составе полубронированного паровоза, одной бронеплощадки с двумя 42-линейными орудиями и 4 пулеметами. Команда — 46 человек.

Тип «В» — легкобронированный, в составе полубронированного паровоза, одной бронеплощадки с шестидюймовым орудием и двумя пулеметами. Команда — 57 человек.

Бронепоезда смотрелись грозно. Военные хроникеры всячески подчеркивали это. Фото 20-х годов прошлого века.

Атмосферу формирования команд бронепоездов могут передать только воспоминания. Вот как описывает те дни бывший начальник артиллерии бронепоезда № 4 Т. Д. Смирнов:

«На бронепоезд я попал уже бывалым солдатом. Мне в ту пору было всего-навсего двадцать шесть лет от роду, но я уже испытал сполна почем фунт лиха…

В первых числах сентября 1918 года вызвали меня в Галич и направили в Москву, в „Центробронь“.

Стройный отутюженный военспец, бегло посмотрев мой послужной список, молвил сухо:

— Мы вас направляем в распоряжение „Центроброни“ для формирования команд бронепоездов…

— А где это? — робко поинтересовался я.

— Нижний Новгород.

О бронепоездах я имел тогда смутное представление. В старой армии с ними мне не приходилось сталкиваться.

И вот теперь это назначение. Было над чем призадуматься мне, полевому артиллеристу.

Жаркая, душная осень. Все железнодорожные тупички и запасные пути Нижнего Новгорода заняты разномастными вагонами. Семь бронепоездов базировалось в приволжском городе. Месяца два нас, новичков, мытарили в учебной команде. Добрая половина из нас — бывшие фронтовики, артиллерийские премудрости не в диковинку. Это определяло настроение. Мы рвались на фронт, а нас заставляли повторять артиллерийскую азбуку.

Очумелые от жары и скуки бродили по городу, и тут произошла встреча, которая определила нашу дальнейшую судьбу…

— Что это вы, ешкина мать, носы повесили? — обратился к нам вдруг ни с того ни с сего веселый упитанный человек в кожанке.

Толстяк располагал к откровенности. Рассказали ему о себе. Озорно подмигнув, толстяк сказал:

— Айда за мной, братки, помогу вашему горю…

Долго плутали мы, пока выбрались к какому-то захламленному железнодорожному тупичку. Среди стоявших в тупичке пассажирских и товарных вагонов выделялся один — голубой, сверкающий отделкой, вагон первого класса. Веселый человек в кожанке проворно вскочил на ступеньку вагона и крикнул:

— Яков Николаевич!

— Что такое, дядя Ваня? — отозвался спокойный, сильный голос.

— Артиллеристов привел, ешкина мать! — радостно объявил дядя Ваня.

— Давай их сюда!

Мы вошли. В купе пил чай красивый парень лет двадцати трех. На нем солдатская гимнастерка. Галифе, хромовые сапоги, все пригнано в аккурат по нем.

— Присаживайтесь, товарищи, чайком попотчую, — сказал он и потом добавил, улыбнувшись: — Чаек в такую жару не помеха…

Так впервые мы познакомились с командиром бронепоезда № 4 Яковом Николаевичем Федоренко, впоследствии маршалом бронетанковых войск Советского Союза.

Дядя Ваня оказался комендантом базы бронепоезда. Фамилия его была Балашов.

Бронепоезд терпел нужду в артиллеристах, нас сразу зачислили в команду. Меня на первых порах назначили наводчиком первого орудия легкой части.

Бронепоезд № 4 состоял из нескольких частей: легкой, налетной и тяжелой.

В легкую часть входили четыре бронеплощадки и паровоз. Каждая бронеплощадка представляла собой тесную стальную коробку с четырьмя пулеметами по углам и трехдюймовым орудием. Бронеплощадку обслуживали десять-одиннадцать человек.

Тяжелая часть бронепоезда под командованием комиссара Якова Васильевича Околотина состояла из трех дальнобойных орудий и шести пулеметов на открытой площадке.

Бронепоезду был придан десантный отряд в 500 штыков. Десантники и команда бронепоезда размещались в 35 вагонах.

На тендере паровоза было начертано: „Бронепоезд № 4 — 1-й тяжелый“, на башнях бронеплощадок алели звезды».

Одним из первых покинул Сормовский завод «Бронепоезд № 10 имени Розы Люксембург».

Паровоз бронепоезда № 49. Так выглядели бронированные крепости.

Историю его боевого пути восстановили молодые железнодорожники подмосковной станции Лыткарино. Теперь она хранится в музее. Командовал бронепоездом Василий Ефимович Токарев. Старшему поколению следопытов удалось встретиться с ним и записать самые яркие эпизоды боев бронепоезда.

А начинается летопись с 16 января 1919 года, когда газеты сообщили, что в далекой Германии от рук убийц пали вожди германской революции Карл Либкнехт и Роза Люксембург.

Вечером того же дня команда строящегося на Сормовском заводе бронепоезда собралась в помещении железнодорожного клуба на станции Канавино. Был митинг. Собравшиеся клеймили убийц, призывали сплотить теснее ряды, напоминали о бдительности. В Совет броневых частей ушло письмо с просьбой о присвоении новому бронепоезду имени Розы Люксембург.