Виталий Доренко - Морские битвы России. XVIII-XX вв.

Однако Петр не бездействовал. Во время стоянки у Ревеля он усиленно занимался боевой подготовкой. Корабли часто выходили в море, где проводили учения по эволюциям и применению артиллерии. Петр строго взыскивал за нерадивость. Несоблюдение места в строю в походе или при экзерциции с виновного вычитывали сумму месячного жалованья.

Вскоре Котлинскую эскадру постигло несчастье: начались массовые заболевания личного состава. Экипажи кораблей пришлось перевести на берег и приступить к обкуриванию судов, что в те годы было единственным и далеко не эффективным средством борьбы с распространением инфекций. Неожиданно перед Ревелем появилась шведская эскадра из шести кораблей. Но шведы не подозревали об отсутствии на русских кораблях команд, поэтому не решились дать сражение. В этих условиях Петр совершенно оправданно перенес главное направление с морского (от Ревеля) на приморское, где действовал галерный флот во главе с Апраксиным.

Переход галер проходил в сложнейшей ледовой обстановке. Сказывались слабая подготовка гребцов и незнание навигационной обстановки. К тому же между морскими и армейскими начальниками из-за разного рода пустяков часто возникали ссоры. В этих условиях 29 мая 1714 года Петр I вынужден был подписать «Указ о разграничении власти морских и сухопутных начальников на кораблях»:

« Понеже происходят некоторый противности между морских и сухопутных офицеров, того для сим указом объявляется.

Понеже каждой корабль отдан в команду одному офицеру морскому, и для того повинные его как во управлении морском, так и во время баталии слушать сухопутные, как офицеры, так и солдаты, кто б какого ранга ни был (разве явно себя кто покажет противным указом, о чем будет другой указ объявлен), понеже на нем то дело положено и на нем спросят.

Ежели что преступит солдат, то капитану велеть наказать его их офицеру; буде же какая ссора между матрозов и солдат будет, разыскать капитану, или кто кораблем командует, самому с офицером сухопутным, кто старшее. А порутчикам и протчим чинам морским нижним не разыскивать и солдат не бить, разве во время бою, которые в своем деле, где они поставлены, не будут исправлять, тогда оных порутчикам и подпорутчикам тростию или шпагою бить велено.

Провиант иметь вместе, и о всем сухопутным офицерам спрашивать командующего кораблем офицера. Сей указ на каждом корабле публиковать, дабы неведением нихто не отговаривался.

Петр.

Дан на корабле „С. Екатерины“ майя 29 де(нь) 1714 году ».

В целом поход проходил успешно, пока на пути продвижения галерного флота в Або-Аландские шхеры не встал шведский флот. Его гребные суда защищали прибрежный фарватер, а парусники маневрировали мористее, перекрывая выход из Финского залива в открытую часть Балтийского моря и прикрывая фланг гребных судов. Ситуация, казалось, для русских была безвыходной. В этом месте не было шхерного фарватера, по которому смогли бы прорваться русские галеры, а Гангутский полуостров далеко выступал в море, как бы разделяя финские шхеры на две части. Русским галерам предстоял более чем десятимильный переход по открытому и глубоководному участку. В сложившейся обстановке встречи с неприятельским парусным флотом было не миновать, а этого Петр не хотел, ведь противник был намного сильнее. Галеры не могли противостоять крупным парусникам в открытом море. Оказывало влияние и слабое знание навигационной обстановки. Если шведские командиры плавали давно и хорошо знали район, то русские появились здесь впервые. Они боялись посадить корабль на мель. За это царь строго наказывал.

Положение становилось очень трудным. Медлить было нельзя, так как в Або находились войска князя Голицына, у которых заканчивался провиант. Кроме того, задержка в продвижении на запад позволила бы шведам лучше подготовиться к отражению атаки русских.

В этой непростой обстановке, передав командование корабельным флотом капитан-командору В. Шельтинге, Петр I на фрегате «Святой Павел» в сопровождении шести линейных кораблей и шнявы 18 июля отправился к противоположному берегу Финского залива. Он почувствовал, что именно у Гангута развернутся главные события всей кампании. 22 июля Петр выполнил рекогносцировочный поход к мысу Гангут, чтобы лично осмотреть театр военных действий. Он убедился в том, что шведы действительно удерживали сильную позицию, преодолеть которую без вступления в генеральное сражение было невозможно, разве что по воздуху перелететь. Все пути на запад были отрезаны.

Требовались неординарные действия, и Петр решил обойти неприятеля не морем, а сушей, создав в самом узком месте полуострова Гангут переволоку. Это ему уже было знакомо. Ранее с Белого моря на Балтику сухим путем по так называемой «Государевой дороге» были переброшены две яхты и несколько гребных судов. Тогда дело завершилось взятием крепости Орешек, но там противник рядом не стоял. Тут же все приходилось делать буквально на глазах у неприятеля, который мог предпринять неожиданные действия. Риск налицо. Однако Петр был искушенным флотоводцем и понимал, что без риска воевать нельзя.

23 июля Апраксин осмотрел место будущей переволоки, длина которой оказалась чуть более 2,5 километра. Вечером к месту постройки столь необычной дороги были посланы по сто человек от каждого пехотного полка и по 50 человек от каждого батальона гвардейских полков. По этой переволоке Петр намеревался перетащить весь галерный флот, чтобы избежать встречи с главными силами шведского флота. На случай, если противник войдет в Рилакс-фиорд для встречи русских судов на месте спуска их на воду у переволоки, Петр предусмотрел прорыв части полугалер и скампавей морем, поскольку силы противника окажутся разделенными, а значит, и ослабленными. Этот замысел полностью отвечал обстановке, хотя события в последующем развивались по иному сценарию.

Шведы действительно были поставлены в затруднительное положение. Командующий их флотом адмирал Г. Ватранг к западной стороне переволоки послал эскадру, состоящую из ирама «Элефант», шести двухмачтовых галер и двух шхерботов, под командованием шаутбенахта Н.Эреншельда (это передвижение шведов не осталось не замеченным русскими). Разделился и корабельный флот. У Гангута под командованием адмирала Ватранга оставались всего шесть линейных кораблей и три фрегата, остальные ушли в юго-восточном направлении. К счастью для русских, к вечеру 25 июля наступило полное безветрие. Шведские корабли стояли с обвисшими парусами. После совета флагманов Петр принял дерзкое решение: прорываться, обогнув мористее лежавшие в дрейфе шведские корабли и фрегаты. А как же переволока? Хотя по ней и не удалось перетащить ни одного судна, свою роль она сыграла, став своего рода приманкой для шведов и главной причиной разделения на части их флота, а следовательно, и его ослабления. Эскадра шаутбенахта Эреншельда оказалась как бы в ловушке.