Николай Коняев - Шлиссельбургские псалмы. Семь веков русской крепости

К. П. Победоносцев

Тогда же, в самом начале своего царствования, Александр III определил и судьбу Шлиссельбурга, приказав, «существующие в С.-Петербургской крепости учреждения для содержания политических арестантов упразднить, озаботившись приспособлением для этой цели помещений в Шлиссельбургской крепости, как наиболее соответствующей по своему положению такому назначению».

Жандармский генерал П. В. Оржевский обследовал тогда Шлиссельбургскую крепость и признал ее «совершенно обособленным убежищем».

Было составлено три проекта тюрьмы «самого строгого одиночного заключения». По одному из них предлагалось перестроить старую государственную тюрьму для содержания в ней десяти человек. Стоимость перестройки исчислялась в 14 000 рублей. По другому проекту следовало надстроить одноэтажное здание старой тюрьмы и расширить тюремное помещение до 20 одиночных камер. Стоить это должно было 30 000 рублей.

Правительство, однако, не стало скупиться на своих революционеров. Решено было и старую тюрьму перестроить, и возвести новое двухэтажное здание на 40 заключенных. Выделено на это было 150 000 рублей.

Строил Новую тюрьму генерал-майор Генрих Станиславович Войницкий, построивший до этого Военную тюрьму одиночного заключения Морского ведомства в Санкт-Петербурге [83] Г. С. Войницкий был большим специалистом по отоплению и вентиляции помещений и написал большую работу на эту тему Кстати сказать, сконструированная Войницким система отопления была установлена в Зимнем дворце. .

Уже в ноябре 1882 года Г. С. Войницкий сообщил об окончании перестройки старой тюрьмы на десять узников и здания для размещения жандармов.

Тогда же было воздвигнуто три здания вне внутренней ограды. Одно — для смотрителя и его помощника, а также для канцелярии, другое — для кордегардии и кухни для заключенных и служителей, а третье — для проживания жандармов.

2 сентября 1883 года Г. С. Войницкий доложил в Департамент полиции об окончании постройки тюрьмы и всех служебных зданий при ней. Через полтора месяца особая комиссия приняла постройку, признав ее «вполне удовлетворительной».

В Новой тюрьме было 40 одиночных камер: 19 — в первом этаже и 21 — во втором. Вдоль камер верхнего этажа шли висячие железные галереи, между галереями была натянута веревочная сетка, которую впоследствии заменили проволочной, чтобы во время вывода на прогулку узник не мог покончить с собой. Однако заселять Новую тюрьму не спешили [84] В это время формировался жандармский корпус новой тюрьмы. В Шлиссельбургской крепости был установлен повышенный оклад, но вместе с тем предъявлялись и значительно повышенные требования для занятия жандармских должностей, и поэтому к отбору охранников относились предельно ответственно. Из Алексеевского равелина Петропавловской крепости в Шлиссельбургскую крепость был переведен смотритель Алексеевского равелина Соколов и еще четыре жандарма, но в основном унтер-офицеров набирали в конкурсном порядке из жандармских управлений не только Петербурга и Москвы, но и Вильно, Ковно, Гродно, Могилева, Одессы, Твери. В штат тюрьмы Шлиссельбургской крепости были включены по жандармскому управлению 47 человек. В штат пешей жандармской команды — 98 человек. Назначенные на службу в Шлиссельбургскую крепость жандармы во главе с полковником К. К. Покрошинским прибыли в крепость 11 июля 1884 года. , и только 24 июля 1884 года, товарищ министра внутренних дел генерал П. В. Оржевский приказал коменданту С.-Петербургской крепости перевести содержащихся в Алексеевском равелине и Трубецком бастионе ссыльно-каторжных государственных преступников в государственную тюрьму в упраздненной Шлиссельбургской крепости.

Новая тюрьма

«Возложив на коменданта С.-Петербургского жандармского дивизиона полковника Стаховича перевозку из крепости в Шлиссельбургскую тюрьму подлежащих заключению в оной ссыльно-каторжных, — было сказано в этом секретном распоряжении, — я имею честь покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство сделать распоряжение выдать полковнику Стаховичу содержащихся ссыльно-каторжных:

1) Михаила Фроленко,

2) Григория Исаева,

3) Айзика Арончика,

4) Николая Морозова,

5) Петра Поливанова,

6) Михаила Тригони,

7) Михаила Попова,

8) Николая Щедрина,

9) Мейера Геллиса,

10) Савелия Златопольского,

11) Михаила Грачевского,

12) Юрия Богдановича,

13) Александра Буцевича,

14) Егора Минакова,

15) Ипполита Мышкина

— и содержащихся в Трубецком бастионе:

16) Дмитрия Буцинского,

17) Людвига Кобылянского,

18) Владимира Малавского,

19) Федора Юрковского,

20) Александра Долгушина,

21) Михаила Клименко

— и вместе с тем не отказать в Вашем, милостивый государь, благосклонном содействии вышеозначенному штаб-офицеру по всем вопросам, связанным с исполнением возложенного на него поручения».

Член Исполкома «Народной воли» Михаил Николаевич Тригони вспоминал, что «после обеда 3 августа 1884 года в одной из отдаленных камер послышались звуки кузнечного молота. Дверь захлопнулась, и те же звуки послышались в следующей камере. По порядку камеры продолжали открываться и закрываться. Всех нас заковали в ножные кандалы… После полуночи начали перевозить нас в карете к пристани, где стояла особо приспособленная баржа. В трюме этой баржи по обоим бортам были устроены из теса очень маленькие помещения, между каждым помещением был сделан промежуток, с целью предупредить сношения между нами. Около каждого помещения, у двери, в которой было сделано маленькое и единственное окошечко, стояли с обнаженными шашками жандармы и не спускали с заключенных глаз».

В четыре часа утра раздался свисток на буксире — баржа дернулась и медленно двинулась вверх по Неве.

В принципе, камеры в Новой тюрьме Шлиссельбурга — три с половиной метра в длину и два с половиной в ширину! — были достаточно просторными и вполне — в каждой имелся водопроводный кран и ватерклозет — благоустроенными, но одновременно с этим их выкрасили — черные полы и свинцовые стены — так, чтобы подавить волю заключенного и как бы замедлить время заточения.

Добивали заключенных матовые стекла на окнах, из-за которых в камерах стояли вечные сумерки. Только через десять лет, как свидетельствовал член военной организации «Народной воли» Михаил Юльевич Ашенбреннер, вставили прозрачные стекла, и узники «увидели, наконец, луну и звездное небо».