Николай Коняев - Шлиссельбургские псалмы. Семь веков русской крепости
- Название:Шлиссельбургские псалмы. Семь веков русской крепости
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Центрполиграф; Русская тройка-СПб
- Год:2013
- Город:Москва; Санкт-Петербург
- ISBN:978-5-227-04252-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Коняев - Шлиссельбургские псалмы. Семь веков русской крепости краткое содержание
Автор представляет читателю полную драматизма историю крепости «Орешек» от основания ее внуком Александра Невского князем Юрием Даниловичем до наших дней. Это история крепости-твердыни, защитницы Отечества, и история страшной тюрьмы, сломавшей и уничтожившей многие жизни — от царственных узников до революционеров, история Шлиссельбургского образа Казанской иконы Божией Матери.
Автор не просто рассказывает о различных периодах и этапах жизни крепости, он фактически показывает историю России через историю Шлиссельбургской крепости, используя в своем повествовании множество документов: уникальные архивные материалы, письма и дневниковые записи…
В книге петербургского писателя дана не просто история крепости Орешек, или Шлиссельбургской крепости, в разных ипостасях: и в качестве «твердыни Московской Руси» — защитницы-цитадели от иноземных нашествий, и в качестве тюрьмы. Скорее это история страны, показанная через шлиссельбургскую летопись, для чего автор использует многочисленные документальные архивные материалы. Как сказано во вступлении, «не так уж и много найдется в России мест, подобных этому, — продуваемому студеными ладожскими ветрами островку.
У основанной внуком Александра Невского князем Юрием Даниловичем крепости Орешек героическое прошлое, и понятно, почему шведы стремились овладеть ею.
За 90 лет оккупации они перевели на свой язык название крепости — она стала Нотебургом — и укрепили цитадель, но 11 октября 1702 года русские войска «разгрызли» «шведский орех». Подробнее — в главах «Орешек становится каменным», «Шлиссельбургский проект Анны Иоанновны», «Секретный дом императора Павла», «Шлиссельбургский пожар» и др.
Шлиссельбургские псалмы. Семь веков русской крепости - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Стихи шурина Григория Евсеевича Зиновьева настолько тесно связаны с взращиваемыми в предреволюционном Шлиссельбурге «цветами зла», что на них следует остановиться, тем более что перефразы отдельных образов из «Алого поля» органично входят и в есенинскую «Поэму о 36».
Открывается сборник Ионова одноименным стихотворением, представляющим собою некое подобие немецкой баллады в переводе Василия Жуковского:
— Расскажи, отчего на колосьях дрожат
Капли алые вместо росы,
И какие-то тени пугливо спешат,
Наклоняются вдоль полосы.
Отчего полегают хлеба до земли
И, нагнувшись, печально стоят;
И до солнца кровавые слезы свои
Все роняют, как будто скорбят.
Со вставками революционной риторики:
— О, мой друг, на полях стяг позорной вражды
Развернул ослепленный народ,
Год за годом на мирных полях без нужды
Убивает, насилует, жжет.
Вставки эти, тем не менее, позволяют углубить «готическое» содержание баллады:
И всегда, лишь нальются хлеба по утрам
На заре колос кровью горит,
И встают мертвецы из могил по полям
К полосе своей каждый спешит.
Раздается звон кос и ложится под ряд
Рожь под верной костлявой рукой,
Но лишь солнца лучи облака осветят,
Косари торопливой толпой.
Исчезают, как дым, и как прежде, поля
Колосятся, встречая восход…
Тихо дышит, устало сырая земля
И росу серебристую пьет.
И молчит отчего, где темнеет курган,
Поднимаясь, алеет туман [190] Ионов И. Алое поле. Стихотворения. 2-е изд. Пгт.: Изд. Петрогр. совета рабочих и красноармейских депутатов, 1920.
.
Еще отчетливее тенденция к нагнетанию сверхъестественного, мрачного и загадочного проявляется в стихотворении «Ночной призрак»:
Над пропитанной кровью землею,
Словно дым благовонный кадил
Поднимаются синей волною
Испаренья бескрестных могил,
И далеко из дымки туманной,
Приближаясь в ночной тишине,
Выезжает в тунике багряной
Всадник бледный на черном коне…
На песчаный бугор он взобрался,
Приподнялся немного в седле,
Поднял руку и вдруг рассмеялся,
Громко крикнув в полуночной мгле.
— «Доброй ночи, безумные дети!
Утолили вы страсти свои
Иль, коварно раскинувши сети,
Снова жаждете братской крови?» [191] Ионов И. Алое поле… С. 6.
И, конечно, можно усмотреть тут перекличку, если не с самим Бодлером, то, по крайней мере, с теми цветами зла, которые взращивал в каторжном централе шлиссельбургский переводчик Бодлера…
Кстати, солдат из стихотворения «Прерванное письмо», подобно Владимиру Осиповичу Лихтенштадту, сообщавшему матери насчет левкоев, которые не уродились в Шлиссельбурге, тоже развивает в своем послании эту тему:
В этом письме посылаю левкои —
Чудом они уцелели в саду, —
Желтые — маме, а белые — Зое,
Пусть не забудет, что писем я жду [192] Ионов И. Алое поле… С. 5.
…
Но и вообще тема «цветов зла» является основой сборника. Не случайно сразу за «Ночным призраком» (с. 6–7) в «Алом поле» идут стихи, написанные в Шлиссельбурге: «Узник» (с. 8), «Отпустите меня…» (с. 9), «На смерть товарища» (с. 10).
К теме «цветов зла» Ионов возвращается и в заключительных стихах сборника. Тут вам и «космический символизм», и «гиперболизм», только вот выдержать напряжение заданных образов не удается, и стихотворное повествование соскальзывает в псевдонародную плаксивость, а цветы зла распускаются революционными знаменами:
Знамя красное, знамя свободное,
Символ равенства, братства, любви.
Вейся выше за дело народное
В алых каплях рабочей крови! [193] Ионов И. Алое поле… С. 28.
Но, тем не менее, позыв был…
Оклик из заросшего цветами зла Шлиссельбурга прозвучал, и его-то и сумел рас слышать Сергей Есенин, лучше других рассказавший о трагедии перерождения вчерашних народных героев в палачей и предателей своего народа…
Серая, хмурая
Высь,
Тучи с землею
Слились.
Ты помнишь, конечно,
Тот
Метельный семнадцатый
Год,
Когда они
Разошлись ?
Каждый пошел в свой
Дом
С ивами над прудом.
Видел луну
И клен,
Только не встретил
Он
Сердцу любимых
В нем.
Их было тридцать
Шесть.
В каждом кипела
Месть.
И каждый в октябрьский
Звон
Пошел на влюбленных
В трон,
Чтоб навсегда их
Сместь.
Быстро бегут
Дни.
Встретились вновь
Они.
У каждого новый
Дом.
В лежку живут лишь
В нем,
Очей загасив
Огни.
Тихий вечерний
Час.
Колокол бьет
Семь раз.
Месяц широк
И ал.
Тот, кто теперь
Задремал,
Уж не поднимет
Глаз.
Теплая синяя
Весь,
Всякие песни
Есть…
Над каждым своя
Звезда…
Мы же поем
Всегда:
Их было тридцать
Шесть.
О чем эти стихи?
О шурине Григория Евсеевича Зиновьева, пытающемся вернуться в готических балладах к забытым переживаниям шлиссельбургского узника? Или о самом Сергее Есенине, стремящемся объяснить в своих стихах и уроднить новую жизнь? Или просто о миллионах жителей России, вставших в двадцатые годы на жизненной дороге, как будто на краю пропасти?
Глава шестая
Ангел церкви
И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Святый, Истинный, имеющий ключ Давидов, Который отворяет — и никто не затворит, затворяет — и никто не отворит: знаю твои дела; вот, Я отворил пред тобою дверь, и никто не может затворить ее; ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего. Вот, Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут, вот, Я сделаю то, что они придут и поклоняться пред ногами твоими, и познают, что я возлюбил тебя. И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле. Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего. Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон; и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, низходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое. Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.
Откровение святого Иоанна Богослова. Гл. 3. 7–13Мы мало знаем о последнем священнике храма Рождества Иоанна Предтечи в Шлиссельбургской крепости отце Иоанне Флоринском.
Хотя и не чуждался Иоанн Маркович литературных занятий, хотя и писал он статьи в журнал «Вестник военного духовенства», и занимался изысканиями, связанными с историей шлиссельбургской твердыни, но сведений о самом главном его деле, кроме отзыва коменданта Шлиссельбургской крепости полковника Покрошинского: «Вышеупомянутый священник, как по частным сведениям, оказывается благонадежного образа мыслей и пользуется хорошей репутацией», — почти нет.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка:
![Николай Коняев - Петербург: неповторимые судьбы [Город и его великие люди]](/books/1068195/nikolaj-konyaev-peterburg-nepovtorimye-sudby-gor.webp)
