Владимир Ларионов - Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима

«…Новгородское общество, а следовательно, и Новгородское государство рассматривалось самими новгородцами как Братство во Христе — Христианское Братство. Великий Новгород — это христианское братство, особый тип государственности на Северо-Западе Руси XII–XV вв. Высшим органом земной законодательной власти в Новгороде было вече — народное собрание всей христианской общины, всего христианского братства… На вече и при вече под контролем христианской общины проходили выборы земных правителей Новгорода от Бога: с 1136 г., а с 1156 г. — владыки. В христианском Новгороде была лишь одна вертикаль власти — высшая власть Бога и Святой Софии Премудрости Божией. Владыка и князь возглавляли две земные ветви теократической власти, обеспечивая на земле дуальный принцип правления Бога, Святой Софии. Князь был необходимым и обязательным высшим должностным лицом Новгорода. О его полном изгнании не могло быть и речи. В представлении новгородцев князь избирался на вече по воле Бога и Святой Софии. Люди лишь выполняли божественную волю. С 1136 г., с изгнанием Всеволода, вече Новгорода положило начало вольности в князях».

В принципе, такие воззрения на верховную власть были характерны не только для Новгорода, но и для Руси в целом. Вечевой уклад тоже не был «монополией» исключительно новгородцев. В целом можно заключить, что восприятие верховной власти как делегированной теократии было на Руси глубинным древним воззрением на природу власти государей.

Александр Невский если и не в самом Новгороде непосредственно, то, вне всякого сомнения, в Суздальской земле воспринимался и как светский владыка, и как духовный лидер, на новом христианском этапе русской истории обретший, волею исторических судеб, древние функции сакрального владыки древних индоевропейцев, князя и жреца в одном лице. В Новгороде священная власть князя не была безусловной. Здесь теократический принцип имел иную структуру проявления себя во властных институтах.

«Богоизбранность новгородского князя нашла отражение в сфрагистике начала XIII — начала XIV в. На лицевой стороне княжеских печатей присутствует изображение Христа Вседержителя. Появление этой эмблемы совпадает по времени с началом оформления в Новгороде при Ярославе Всеволодовиче договорных грамот с приглашаемыми князьями. Одновременно летопись сообщает о церемонии клятвы-крестоцелования “на всей воли новгородской” и “на всех грамотах Ярославлих”. Целование креста — присяга Богу и Святой Софии. Христианская община Новгорода стала рассматривать новгородских князей как служилых у Бога и Софии, их действия и права были четко оговорены. О функциях князя в Новгороде хорошо известно. Князь был прежде всего предводителем войска, организатором обороны государства. Его призывали собирать дань, но не самостоятельно, а с помощью “мужей новгородских”. Князь осуществлял суд, но не один, а совместно с посадником. Доходы князя составляли судебные и торговые пошлины, дар со всей Новгородской земли. Владыка в Новгороде — это прежде всего глава Церкви, духовный отец новгородцев, “пастух” “паствы словесного стада Христова” — христианской общины. Им становился тот, чей жребий по воле Бога оставался на алтаре».

В Новгороде мы видим преобладание того типа делегированной теократии, который позднее в научной и богословской литературе будет назван «папоцезаристским».

«В отличие от князя владыки считались избранными не людьми, а Богом напрямую. Безусловно, архиепископ был высшим должностным лицом Новгородского государства. “В случае разных бед, напастей у новгородцев могли возникнуть сомнения в самом божественном акте избрания или угодности владыки или князя Богу. Когда в 1228 г. долго стояла теплая погода с проливными дождями, то “простая чадь” обвинила в том владыку Арсения, сменившего Антония, ушедшего в Хутынский монастырь. Арсению не удалось “нощным стоянием и пением и молитвами” прекратить ненастье. Чадь прогнала его с владычества со словами: “Того ради стоить тепло долго, выпроводил Антониа владыку на Хутино, а сам сел, дав князю мьзду”». Сакральное двоевластие в Новгороде находило отражение и на символическом уровне.

«Двум высшим должностным лицам Новгорода — князю и владыке — соответствовали два сакральных стола в Софийском соборе. В 1200 г. “прииде князь Святославъ в Новгород, сын Всеволожь, внукъ Юрьевъ, генваря въ 30, и посадиша и на столе въ святей Софеи, и обрадовался всь Новъгород”. Видимо, царское место Ивана IV Грозного пред алтарной преградой, сохранившееся в новгородском Софийском соборе, является преемником прежнего княжеского стола. В 1352 г. новгородцы “с молбою введоша Моисея архиепископа на свои ему столъ къ святей Софеи”. Стол владыки — это престол поздних источников — трон, возвышенное место в алтаре в середине апсиды с креслом на нем. Всего же в Софийском соборе было три стола правителей Новгородской земли, включая престол Юга, Софии Премудрости Божией в алтаре (Святая трапеза). Исходя из топографии владычного стола, его приближенности к святому Престолу в алтаре, назначения владыки как “служебника” престолу Бога и Софии, нетрудно прийти к выводу, что главенствующее положение в Новгородском государстве Бога и Святой Софии должен занимать новгородский владыка, а только затем князь. При такой регламентации власти прочие государственные должности в Новгороде (посадника, тысяцкого, тиунов, купеческих старост, Подвойских, бирючей, софьян и проч.) автоматически оказываются в прямом смысле третьестепенными и находятся либо при князе, либо при владыке. Двум столам в Новгороде соответствовали два двора: владычный и княжеский, — два центра сосредоточения земной власти от Бога. Первый располагался в Детинце рядом с Софией, второй — сначала напротив, на Ярославовом дворище, а с XII в. — у истока Волхова на Городище. Последнее, согласно летописям, считалось расположенным именно в Новгороде. При двух дворах действовали два городских веча: у Софии и на Ярославовом дворище. При двух дворах были свои “дворяне” — княжьи и “божьи дворяне”, свой круг должностных лиц, участвовавших в управлении дворов князя и владыки. Двум дворам соответствовали две, дополнявшие друг друга системы административно-территориального управления Новгородом, и две системы судопроизводства. Именно между владыкой и князем (а не между посадником и князем, как принято считать) на протяжении XII–XV вв. и должно было происходить перераспределение сфер управления государством».

Александр Ярославич не стал, да и не мог сломать эту древнюю систему власти, в типической чистоте сохраненную в Новгороде. Князь и его потомки нашли свое место в этой системе, которую мы по праву можем назвать «теократической республикой». Данный образец, матрица взаимоотношений ветвей власти, не исчерпала свой политический ресурс для России и в наши дни. Но эта система не могла и не может функционировать без совершенно определенного монархического начала, выраженного в то время властью великого князя.