Сергей Ченнык - Последний штурм — Севастополь

Трудно представить, чтобы за столь короткое время генерал Юферов собрал солдат, преодолел расстояние до горжи под огнем засевших за траверсами алжирских стрелков, ворвался в горжу и погиб в углу бастиона, окруженный зуавами, отбиваясь до последнего саблей и отказываясь сдаваться.

Но именно так описывают смерть Дмитрия Семеновича в своих трудах Тотлебен, Богданович и Дубровин.

Совершенно непонятно, как тело «умирающего генерала с пулей в груди» оказалось в Павловской батарее, если указанные авторы утверждали, что все солдаты Юферова погибли вместе с генералом, и вынести его из бастиона было просто некому.

Нисколько не умаляя героизм и мужество Юферова, замечу, что он был смертельно ранен на подходе к горже, как были ранены до него генералы Хрулев и Лисенко. От Павловской батареи умирающего Юферова на лодке переправил на Северную ординарец Хрулева Петр Степанов, где генерал вскоре умер и был похоронен «близ бухты».

Так кто же был тот неизвестный генерал из рассказа Мак-Магона? По официальным данным, при штурме Малахова кургана на самом кургане в начале боя погиб только один генерал — начальник войск 4-го отделения оборонительной линии командир 2-й бригады 15-й резервной пехотной дивизии генерал-майор В.Х. фон Буссау. В «Описании обороны г. Севастополя» генерал погибает в начале штурма, в 12 часов дня. Участник боя на кургане, последний командир Корниловского бастиона П.А. Карпов, свидетельствовал, что ополченцы, видя генерала без прикрытия, «окружили его и отбивались камнями до тех пор, пока генерал-майор Буссау не был убит». И наконец Николай Берг на основе опроса очевидцев нарисовал следующую картину: «[…] Шагах в 15-ти от башни показался генерал Буссау с маленькой шкатулкой в руках, окруженный кучкой ополченцев (человек 12), побросавших ружья и взявшихся за палки и топоры, Буссау был совершенно безоружен и кидал в неприятеля камнями […], вдруг пуля ударила ему в грудь и он упал».

Ординарец начальника войск Корабельной стороны генерала Хрулева Петр Степанов сделал в своем дневнике следующую запись, датированную 27 августа 1855: «[…] Все офицеры на нем (Малаховом кургане) перебиты или взяты в плен, Буссау израненный умер «на Камчатке». Имеется в виду Камчатский люнет, куда отводили с кургана русских пленных.

Как видно из приведенных выше свидетельств, генерал Буссау погиб безоружным в окружении курских ополченцев и солдат, предпочтя смерть плену. Генерал же из рассказа Мак-Магона «рубился до последнего» саблей. Или французские солдаты, оправдывая убийство безоружного, «вооружили» Буссау саблей, или существовал еще один, неизвестный нам генерал.

Напомню вопрос Мак-Магона, заданный Алабину с товарищами: «Как фамилия этого генерала или офицера? Но наши солдаты утверждали, что это точно был генерал». Конечно, французские солдаты могли просто перепутать звание погибшего, либо сознательно исказить его, для того чтобы придать своим подвигам большую значимость. Тогда героем рассказа французского генерала мог быть кто-то из русских штаб-офицеров, погибших в этот день на кургане. К тому же, генералы в отличие от офицеров, были вооружены шпагами, а не саблями.

Когда в начале штурма кургана 1-й полк зуавов и 7-й линейный, преодолев без выстрелов бруствер, оказались внутри укрепления, им навстречу бросились солдаты Модлинского резервного пехотного полка во главе с полковым командиром полковником Н.А. Аршеневским и командиром батальона майором А.А. Кованько. Оба офицера вскоре пали в рукопашной схватке, «являя своим подчиненным пример геройского самоотвержения». В этот же день пропал без вести на Малаховом кургане исполнявший должность дивизионного квартирмейстера 4-й пехотной дивизии, штабс-капитан Генерального штаба Н.А. Белышев. Выпускники Академии Генштаба имели особую форму с аксельбантами из золотого жгута, и французские солдаты могли принять его за генерала. В пользу этой, может быть не самой эффектной версии, говорит примечание, которое сделал на страницах своих записок о Восточной войне П.К. Меньков. Дело в том, что полковник Меньков вел «Журнал боевых действий» и как никто другой обладал самой подробной информацией обо всем, что делалось в осажденном городе. Так вот, давая описание штурма Севастополя 27 августа 1855 г. он сделал сноску в подстрочник: «Модлинского полка майор Кованько был глубокий м ад о росс — отменно бравый офицер, павший 27 августа при штурме Малахова кургана. Французы, ворвавшиеся на бастион, окружили майора и требовали сдачи… «Нехай меня сгубят, а жив не дамся!», — крикнул Кованько и погиб на французских штыках».

Генерал Буссау, полковник Аршеневский, майор Кованько, штабс-капитан Белышев… Кто бы из них ни был героем загадки Патриса Мак-Магона — ясно одно — этот человек был российским солдатом, презревшим смерть, и скорее всего он лежит в братской могиле русских и французских воинов, павших на Малаховом кургане в Севастополе 27 августа (8 сентября) 1855 г. {713} 713 Ляшук П. Загадка генерала Мак-Магона. Эпизод из обороны Севастополя 1854–1855 гг.//Military Крым. №4. Симферополь, 2006 г. С. 26–28

Когда французы овладели орудиями слева от оборонительной башни и оттеснили находившиеся там две роты Прагского полка, полковник Фрейнд, собрав несколько своих рот, атаковал неприятеля и выбил его с батареи; но сам был смертельно ранен. {714} 714 Богданович М.И. Восточная война (1853–1856 гг.). Том 4. СПб., 1877 г. (http://adjudant.ru/crimea/bogdan35.htm) Генерал Мак-Магон поддержал свои передовые войска 20-м и 27-м линейными полками, которые ворвались на батарею, вновь оттеснили Прагские роты и снова заняли Корниловский бастоин. Прагский полк отошел назад, соединившись с ротами Модлинского полка. Едва это произошло, как русские пехотинцы попали под ураганный ружейный огонь из-за траверсов и из блиндажей, частью с бруствера левого фаса. Вынужден был начать отступление и Замостский полк. Русские продолжали защищать позиции «… стреляя из-за горжи ретраншамента и сражаясь врукопашную на последней площадке перед горжею». {715} 715 Богданович М.И. Восточная война (1853–1856 гг.). Том 4. СПб., 1877 г. (http://adjutot.rn/crimea/bogdan35.htrn)

Спустя час французская пехота прочно закрепилась на всех позициях Корниловского бастиона. Взятые укрепления быстро зачистили от последних защитников, которые частью были убиты, частью взяты в плен и отправлены под конвоем на служивший местом сбора военнопленных Камчатский люнет. Однако борьба еще не была окончена.