Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 1. (1960-1963)

Около десяти часов вечера вернулся с приема в кабульском университете. Ректор университета доктор Анвари произнес длиннющую речь, и Гагарин не догадался высказаться покороче. Уморили всех речами до такой степени, что я не выдержал этой комедии и уехал, не дожидаясь окончания приема.

14 декабря.

Наконец-то наше путешествие подходит к концу: завтра в 9:30 по местному времени мы вылетаем в Ташкент, но сегодня предстоит еще довольно напряженный день. Мы размещаемся в королевском дворце «Гульхана». Здесь останавливаются только самые высокопоставленные гости: короли, президенты, премьеры. Слуги говорят, что в моих апартаментах размещался Хрущев. Помещения чистые и удобные, одно плохо — в них холодновато. Сегодня — в шестнадцатый день нашего напряженного путешествия — мне хочется записать кое-что о Гагарине. Физически Юра здоров и ни на что не жалуется, но его очень нервируют дополнения и изменения в программах встреч. Его тяготят выступления, а встречи без выступлений и, особенно, встречи за столом ему нравятся и иногда он сам их затягивает. Даже после происшествия в Крыму он не отказался совсем от выпивок. За полмесяца он выпивал всего 2–3 раза, и то по 1–2 рюмки. Но неприятно то, что пьет он с видимым удовольствием и в соответствующей обстановке легко может «набраться лишнего». Я не хотел бы быть пророком, но мне кажется, что со временем он будет пить, и пить крепко. Сейчас он в зените славы, все время на виду, постоянно несет большую моральную и физическую нагрузку, чувствуя, что за каждым его шагом наблюдают. Пройдет еще 1–2 года, обстановка значительно изменится, и тогда у него появятся нотки неудовлетворенности. В его семейной жизни они уже и сейчас заметны: он не уважает жену, иногда унижает ее, а она не обладает достаточным тактом, воспитанием и другими достоинствами, чтобы влиять на него. Вчера, например, на приеме Гагарин спокойно сел за стол с министром иностранных дел Наим Ханом и его женой, оставив Валю за другим столом (хотя имелась возможность быть с ней вместе), а после отъезда Наим Хана он по непонятным причинам остановился на полпути к выходу, болтал о пустяках и не замечал неоднократные попытки Вали увести его.

…В 9:00 приехали в военную Академию. Гагарин в течение 50 минут рассказывал о полетах в космос; выступление было хорошим и всем присутствующим очень понравилось. Перед выступлением мы осмотрели учебные классы и присутствовали на двух занятиях. Первое занятие — по тактике проводил майор с группой слушателей-курсантов; примечательно, что на картах афганцы себя изображают красным цветом, а войска противника — голубым. На втором занятии группа офицеров работала над планированием операции. Оба занятия элементарны — без применения авиации и современного оружия. После Академии осмотрели исторический музей Кабула, в котором есть памятники письменности 2000-летней давности (на каменной плите). Потом были на завтраке в новом ресторане «Карга», построенном в горах на берегу искусственного озера. Завтрак давал премьер-министр, присутствовали члены его кабинета — всего человек 40. После ланча Гагарин провел пресс-конференцию, а в 17:00 к нам приехал адъютант короля и от имени его величества вручил подарки: Гагарину — портрет короля с автографом, Валентине Ивановне — набор каракуля на шубу и ковер, а мне — шкатулку и пепельницу из цветного камня. Мы попросили передать королю нашу искреннюю благодарность за подарки и теплые дружеские встречи.

15 декабря.

Вчера вечером провели встречу с русской колонией, затем до 21:30 были на приеме у мэра Кабула. На приеме были два заместителя премьера, министры, военные, дипломаты. Все наши вели себя прилично, но был один неприятный момент: Барашев, Русяев и Беликов, не дожидаясь, когда сядут за стол «главные» гости и хозяева, уселись за один из трех столиков и оставили без мест министров и нашего посла. Пришлось их призвать к порядку, но этот инцидент не остался незамеченным. Нечто подобное произошло и вчера в ресторане «Карга», когда премьер Дауд и все высокое афганское общество пять минут стояли и ждали «королеву». Перед тем, как сесть за стол, Валентина Ивановна пошла в туалет и возилась там до неприличия долго. Вчера я в присутствии Юры сказал ей, что это очень грубая ошибка, и что такие промахи недопустимы. Юра сказал, что он также краснел за нее. Валентина Ивановна поняла свою ошибку, но сказала, что она не думала, что без нее не будут садиться за стол.

Сейчас 7:30 утра, в 9:30 вылетаем в Ташкент. Вчера после приема у мэра мы заехали на полчаса в наше посольство. Посол показал мне неприятную телеграмму из нашего МИДа, смысл которой в том, что Рашидов просил ЦК КПСС, чтобы Гагарин на обратном пути из Афганистана на сутки остановился в Ташкенте, и ЦК дал согласие на такую остановку. Мне эта остановка, как нож к горлу, да и Гагарины с удовольствием полетели бы сразу в Москву, без посадки в Ташкенте. Дал ответ в МИД и Рашидову: «Гагарины очень устали, будем в Ташкенте в 10 часов по московскому времени, в 17 часов полетим в Москву, за время остановки возможно только 1–2 выступления». Плохо будет, если Рашидов уговорит Гагарина на более длительную остановку. Душой я уже давно в Москве.

Ровно в 8:00 произвели взлет с кабульского аэродрома и взяли курс на Ташкент. Командир самолета доложил: «В Ташкенте слабый дождь, видимость 1200 метров». Все упрашивают меня лететь прямо в Москву. Я целиком на их стороне, но нам необходимо быть в Ташкенте.

В 10:00 сели в Ташкенте и прямо с аэродрома отправились на дачу Рашидова, очень хорошо там пообедали и к 16 часам поехали в Театр Алишера Навои. Театр был окружен многотысячной толпой людей, и сотню метров до подъезда в театр мы пробивались на машинах минут пятнадцать. Милиции было много, но народ смял милицейские цепи и очень плотно окружил машины. Театр был также переполнен. Митинг открыл первый секретарь горкома Муртазаев. Выступало восемь человек с приветствиями, особенно хорошо выступил ученик второго класса Тимур Турсунов. После митинга был ужин у Рашидова, а в 19:35 мы уже взлетели. Ташкент ночью с воздуха очень красив, как сказал Гагарин, он немного напоминает Рио-де-Жанейро. Итак, идем на Москву. Кончается наше утомительное 17-дневное путешествие по Индии, Цейлону и Афганистану. Заканчиваю эти записки на борту самолета. Высота 7 тысяч метров, Земля прикрыта облачностью, а вверху Луна и звезды…

25 декабря.

Позавчера мне сообщили, что Президиум ЦК КПСС полностью одобрил наше предложение о наборе 60 новых космонавтов и в том числе 5 женщин. Это моя большая личная победа. Мне потребовалось более шести месяцев, чтобы убедить Королева, Келдыша, Вершинина, Малиновского и многих других в необходимости набора женщин-космонавтов. Я сделаю все возможное, чтобы во второй половине 1962 года советская женщина оказалась на орбите вокруг Земли. А еще лучше, если наши женщины в 1962 году повторят полеты Гагарина и Титова. Нам предстоит очень большая работа по отбору космонавтов, из тысяч желающих нужно отобрать только шестьдесят. Был в ЦК ДОСААФ, разговаривал с Шатиловым и Скворцовым (заместители председателя ЦК ДОСААФ — Ред.). Договорились о начале отбора женщин в космонавты, уточнили требования, документацию и порядок отбора. Направим на медкомиссию человек 200 и отберем из них 4–5 самых лучших. 10 января 1962 года ДОСААФ представит нам материалы на первую группу в 40–50 человек (заявления кандидатов, автобиографии, анкеты и заключения о годности к летной работе).