Игорь Фроянов - Рабство и данничество у восточных славян

С учетом этих языческих представлений особый смысл приобретает выдача Ольге древлянами птиц, которые Жили в их дворах. То была передача частички «своего мира», означавшая полную покорность. Понятно, Почему Ольга, приняв принесенных из Искоростеня голубей и воробьев, молвила городским посланцам: «Се Уже есте покорилися мне и моему детяти». 525

Особую значимость получало и принесение в жертву птиц, взятых из дворов горожан. Жертвенное их умерщвление было призвано ослабить способность дворовладельцев к сопротивлению и защите. Оно давало киевским воинам уверенность в победе. Состоялось грандиозное действо, в котором приняло участие все воинство, стоявшее у стен Искоростеня. Птиц предали сожжению: «Волга же раздал воем по голуби кому ждо а, другим по воробьеви, и повеле к коемуждо голуби и к воробьеви привязывати церь, обертывающе в платки малы, нитъкою поверзывающе к коемуждо их. И поволе Ольга, яко смерчеся, пустити голуби и воробьи воем своим». 526Обертывание «цери», или серы, в «платки малы» есть, по-видимому, фрагмент какого-то ритуала. Птиц с привязанной к ним нитками горящей серой от пускали. 527Это было впечатляющее зрелище: горящие ртицы прорезали темное небо, словно молнии. Ольга b ее воины взывали к богу-небожителю, скорее всего — К Перуну. 528Возможно, какая-то часть птиц долетела до своих гнезд в дворах Искоростеня и вызвала пожар в городе, что позволило летописцу, составлявшему свой труд в конце XI или в начале XII века, переиначить древний рассказ об осаде Ольгой древлянской столицы, выдав языческое моление за военную хитрость. 529Тут проявилась присущая благочестивым монахам-летописцам тенденция завуалировать языческое прошлое киевской княгини и создать более привлекательный для христиан ее образ. 530Современный исследователь должен помнить об этом и не поддаваться на летописную уловку. Мы несколько отвлеклись от нашей главной темы для того, чтобы лучше понять внутреннюю связь летописных «становищ» и «ловищ» Ольги. Устройство «становищ» и пребывание в них сопровождалось, по всей видимости, молениями и требами, призванными обеспечить безопасность пришельцев и успех затеянного ими дела. Нельзя было поэтому обойтись б«з ловли птиц и зверей, приносимых в жертву Полянским богам, т. е без ритуальной охоты. Места, куда ходили на такую охоту люди из «становищ», находились, вероятно, поблизости. Следовательно, «становища» и «ловища», составляя некое сакральное единство, дополняли функционально друг друга. К домениальной феодальной соб ственности они, таким образом, вряд ли могут быть отнесены.

Подводя итог деятельности Ольги в Древлянской земле, мы выражаем несогласие с теми исследователями, которые пытаются приписать княгине проведение, так сказать, судьбоносной реформы. Киевская княгиня вводила не новые порядки и правила, а восстанавливала старые традиции, неосмотрительно нарушенные ее супругом Игорем. Она вернулась к нормированию дани, «устави» точные ее размеры — «уроки». Земельной собственностью «в Деревах» Ольга, по нашему мнению, не обзаводилась, заимок под свой домен не производила и домениальных, а тем более «общегосударственных» законов («уставов») не издавала. Нет оснований, чтобы говорить об изменении порядка сбора дани в Древлянской земле. Стало быть, в деятельности Ольги, обошедшей Древлянскую землю, отсутствует то, что можно было бы назвать реформой.

По сообщению Повести временных лет, представленной в Лаврентьевской летописи, в 947 году «иде Вольга Новугороду, и устави по Мьсте повосты и дани и по Лузе оброки и дани; и ловища ея суть по всей земли, знаменья и места и повосты... И изрядивши, возвратися к сыну своему Киеву... ». 531В Ипатьевском варианте Повести текст дан с небольшими разночтениями: «Иде Ольга к Новугороду, и устави по Мьсте погосты и дань и по Лузе погосты и дань и оброкы, и ловища ея суть по всей земли и знамения, и места, и погосты... изрядивши възвратися к сыну своему в Киев». 532

Летописный рассказ о поездке Ольги «к Новугороду» историки обычно соединяют с предшествующим повествованием о пребывании княгини в Древлянской земле, полагая, что проведенная там реформа была затем распространена на другие области Киевской Руси 533и даже — на всю территорию Киевского государства. 534В результате известия летописца, относящиеся по сути к двум разным историческим событиям, искусственно подгоняются под одну общую идею о финансово-административной реформе, якобы осуществленной в середине X века киевской правительницей. Создается социологическая схема, далекая от реальной действительности.

Военный поход Ольги на Древлянскую землю и мирная ее поездка в Новгородскую область — различные, на наш взгляд, по задачам и по целям мероприятия. В первом случае княгиня пришла с войной к древлянам, стремясь силой оружия вернуть киевской общине господство над ними и заставить их снова платить дань, а во втором она поехала в словенский край с устроительными замыслами касательно сбора дани в бассейнах Меты и Луги. Недаром летописец венчает свой рассказ о приезде Ольги в Новгородскую землю словом «изрядивши», что означало распорядиться, навести порядок, привести в порядок, уладить . 535О чем конкретно распорядилась Ольга? Какой она навела порядок? Чтобы ответить на поставленные вопросы, надо прежде всего разобраться с такими терминами, как «погосты», «оброки», «знаменья» и «места».

Древнерусское слово «погост», по наблюдениям лингвистов, «производное посредством темы -ъ от погостити — "побывать в гостях", префиксальной формы к гостити ». Развитие значения этого слова «шло следующим образом: "место гощения купцов"(т. е. постоялый двор) > место пребывания князя и его подчиненных, выезжающих за данью > главное поселение округу > церковь в нем > кладбище при церкви > кладбище"». 536Можно, казалось бы, думать, что во времена Ольги погост означал жилое подворье князя и сопровождающие его лиц при сборе дани, стан князей и княжих мужей, приезжающих за данью. 537Согласно Повести временных лет, погосты были учреждены Ольгой. Однако в современной исторической литературе о древнерусских погостах высказываются различные суждения.

Еще в 30-е годы Н. Н. Воронин, изучив мнения своих предшественников о древнерусском погосте и относящиеся к данной проблеме факты, пришел к следующему заключению: «Совершенно отпадает... трактовка "погоста" как торгового места, как становища князей, как результата деятельности "мудрой Ольги"; погост сложная система общественных отношений, в которой на еще доклассовую основу наслаивались позднейшие процессы. Одним из основных моментов нужно считать превращение этих погостских общин в подданные общины; не обложение данью создавало погосты, а дань, собиравшаяся в частности Ольгой, легла на исторически сложившиеся территории общин, усвоив имя погоста-дани; не приезд князя и купца создавал погост как поселение, а князь и купец собирали дань и торговали в старых центрах архаической сельской общины». 538Следовательно, погостом «называлась, с одной стороны, определенная система поселения, а именно — сельская община, и, с другой стороны, "погостом" же называется определенный вид дани». 539Что касается погоста-дани, то это была дань с «сельской периферии», с «далеких территориальных общин», в отличие от городских даннических платежей. 540