Сергей Захаревич - Босфорский поход Сталина, или провал операции «Гроза»

Штаб РККФ: Судостроение 1-й очереди: 2 монитора, 6 подводных лодок, 27 сторожевых катеров, 60 торпедных катеров. Восстановление и достройка: 2 линкора, 4 крейсера, 1 авианосец, 7 эскадренных миноносцев» (ЦГСА, Ф. 4. On. 2, ЛЛ. 60–61).

Ни Румыния, ни Турция «лимитрофами» не являются. Турция не является даже членом Антанты, наоборот, с 1921 по 1923 год ее войска сражаются с этим блоком в лице Греции. Румыния является членом Антанты, но это «малая Антанта». Ее состав (Румыния, Чехословакия и Югославия) напугать СССР не в состоянии, они и объединились перед угрозой большевистского вторжения. За что же румын и турок собираются атаковать Советы (причем и тех, и других, заметьте — «борьба с флотами Румынии и (а не или) Турции)»?

Ответ лежит на поверхности — достаточно знать приоритеты российской имперской политики, продолжателем которой стал товарищ Джугашвили. Сталину, так же как и российским монархам, до зарезу нужны черноморские проливы — Босфор и Дарданеллы. Поэтому война с Турцией — вопрос решенный, дело лишь во времени. Но для того чтобы занять проливы, необходимо вторгнуться в европейскую часть Турции, так называемую Румелию, а для этого, в свою очередь, необходимо пересечь территорию Румынии и Болгарии — это аксиома.

Через Румынию и только через нее лежал путь к вожделенным берегам Мраморного моря. Через Румынию шли армии Румянцева и Суворова, через Румынию шли части Дибича, Скобелева и Гурко. Через Румынию же наметил путь для РККА и Коба. Миновать эту страну в походе на Стамбул невозможно! Поэтому В. Суворов ошибается, когда утверждает, что Сталин планировал сильный удар по Румынии в 1941 году только потому, что это был нефтяной придаток Германии. Нефть — нефтью, но в действительности сырьевой вопрос имел второстепенное значение.

— Хорошо, — возразят оппоненты, — но как в таком случае следует понимать эту часть предложения: «…вспомогательный десант на румынский или турецкий берег»? Что означает этот союз «или»? Не это ли свидетельство гипотетического характера маневров?

Все объясняется очень просто — вспомогательный десант для содействия наступающим на Босфор войскам можно высадить в одном регионе, но в разных странах, как в Румынии (например, в Добрудже), так и непосредственно на турецкое побережье (например, в районе Кыркларели), как планировал подобную операцию в 1916–1917 годах покойный адмирал Колчак, в бытность командующим Черноморским флотом. Куда конкретно будет высажен десант, командование РККА еще не знает, конкретное решение еще не принято, отсюда это самое «или» в документе.

Высадить десант, к слову, можно было бы и на болгарском побережье, в районе Варны, но Советы такую возможность в 1925-м почему-то пока не рассматривают (они вернутся к вопросу оккупации Болгарии позже, в конце 1930-х). Очевидно, как и в случае с Германией, Болгария воспринимается в качестве союзника (трения болгар с румынами, турками и Антантой в целом общеизвестны).

«Заключение (по справке разногласий штабов РККА и РККФ. — С.З .):

У штаба РККФ отсутствует достаточно точный взгляд на задачи морского флота в будущей войне: «успешное сопротивление», спорное владение морем (в условиях господства флота Антанты. — С.З. ), «частичное владение Финским заливом», «малая война» — все это очень неясно. Необходимо признать более правильным взгляд штаба РККА, который рассматривает роль морского флота в общей системе Вооруженных сил Союза как вспомогательную и ставит их по значению на третье место после сухопутных войск и воздушного флота.

Вывод:

1. Одобрить тезисы штаба РККА о роли морского флота в системе Вооруженных сил.

2. Предложить штабу РККА разработать детальный трехлетний план развития морского флота, увязав его с планом усиления береговой инженерной обороны и с предполагаемыми финансовыми ресурсами.

Начальник штаба РККА Тухачевский» (ЦГСА, Ф. 4. On. 2, ЛЛ. 60–61).

Мнение автора статьи «Какой РСФСР нужен флот. 1923–1925 гг.» Михаила Монакова:

«Логика будущего маршала выглядит безупречно. И не сразу заметно, что произошла подмена понятий. Штаб РККА рассуждает о задачах флота, привязывая их только к планам операций Красной Армии, разрабатываемым на основании сценария конкретной войны ( отрабатывалась конкретная война, а не гипотетическая. — С.З.). Моряки же… пытаются создать цельную, и главное, универсальную теорию оперативно-стратегического применения флота во всех войнах, которые придется вести стране в обозримом будущем. Если бы спор шел только о направленности боевой и оперативной подготовки или разработке планов операций морских сил на татрах, точка зрения штаба РККА выглядела совершенно верной». В данной ситуации точка зрения штаба РККА не выглядит, а является совершенно верной, так как страна готовится к конкретной войне и общие теории руководства РККФ здесь явно не к месту — в этом истинная причина разногласий штабов. Выше я уже отмечал, что «универсальные теории» применения флота «во всех будущих войнах» советское политическое и военное руководство не интересовали, отсюда и нахлобучка штабу РККФ от Тухачевского. «Непонятливость» моряков будет стоить им в будущем дорого — во второй половине 1930-х всех «теоретиков» отправят кого на Колыму, а кого и к стенке. Вместо них придут молодые да ранние «практики», не обремененные излишними теоретическими познаниями, зато всегда готовые выполнить любой приказ партии, правительства и в особенности дорогого и горячо любимого «балабоса».

Каковы же были результаты «войны»? «Для разбора маневров в РВС СССР подготовили свои доклады В. Зоф, ставший в декабре 1924 г. начальником Морских сил, и начальник оперативного управления штаба РККФ А. Тошаков.

Выводы обоих были довольно пессимистичны: в отношении морских сил Балтийского моря — качественная слабость корабельного состава, нерешительность действий командования, плохая подготовка матросов и командиров, полная неспособность к борьбе с подводными лодками, устарелое техническое оборудование, слабость нашего подводного флота и морской авиации.

…Выводы по морским силам Черного моря были еще категоричнее: флот для выполнения активных операций нуждается в усилении его состава линейными единицами и легкими силами; материальная часть существующего боевого ядра требует значительного улучшения; Севастопольская крепость требуется вооружить 12-дюймовой артиллерией; морская авиация — небоеспособна.

…Одним словом, руководство Морских сил было согласно с тем, что флот самостоятельного значения не имеет, готово было удовольствоваться финансированием его развития по осуждаемому ныне остаточному принципу и хотело иметь лишь «минимум» до тех пор, пока у страны не появится то ли явная нужда в ускоренном развитии флота (такая нужда внезапно появится в середине 1930-х. — С.З .), то ли средства для развертывания его «в ответ на усиление гонки военно-морских вооружений в мире».