Николай Лузан - Сталин. Операция «Ринг»

– Э-э, щас, – промямлил дежурный и потрусил в кубрик.

Не прошло и минуты, как все пятеро стояли перед Миклашевским.

– За мной! – приказал он.

– Куда? – спросил Гуцалюк.

– Вниз, к машине, там узнаешь!

Курсанты гурьбой повалили на выход. Игорь обернулся к дежурному и гаркнул:

– Че стоишь, давай за ними!

– Куда? – оторопел тот.

– На кудыкину гору! Приказ Рейхера!

– А как же пост?

– А так! – отрезал Игорь.

То, что произошло дальше, обескуражило курсантов. Он нанес сокрушительный апперкот дежурному, тот кулем рухнул на землю, и объявил:

– Парни, у вас есть выбор: со мной вы будете живыми, с немцами вам капут! – и, нагнетая обстановку, заявил: – Берлин окружен! Завтра большевики придут сюда, и вам висеть на фонарных столбах. Надо пробиваться к американцам.

– Да, да! К американцам! – прозвучало вразнобой.

– Но не с пустыми руками! Захватим агентурную картотеку, а с ней обрежем все свои хвосты.

– Я с тобой, Игорь! – присоединился к нему Владимир Попов.

– Мы тоже! Говори, че делать! – загомонили остальные.

Миклашевский вытряхнул из саквояжа тесаки и приказал:

– Разбирайте!

– А с ним че? – спросил Попов и кивнул на дежурного.

– Вяжите и в кусты!

Курсанты набросились на дежурного. Гуцалюк остался в стороне.

– Степан, ты чего? Давай помогай! – потребовал Миклашевский.

– Та у мэнэ у хати остався эт самое… Та я щас… – лепетал Гуцалюк.

Отработанным на тренировках ударом Игорь отправил его в глубокий нокаут и окликнул Попова:

– Володя, этого стукача в одну кучу к дежурному!

Не прошло и минуты, как все пятеро забрались машину и ринулись к штабу. Их действия были столь стремительны, что дежурный, его помощник и часовой на посту в секретке не успели и пикнуть, как были заколоты. От главной цели – агентурной картотеки – Игоря отделяла только металлическая дверь. Она легко поддалась ключу, так же быстро был открыт сейф, и агентурная картотека перекочевала в саквояж. Следующее препятствие – часовых на КПП им также удалось снять без шума, пополнив свой арсенал тремя автоматами.

Ошеломительный успех и свобода кружили головы агентам. За спиной Миклашевского кто-то затянул песню. Ему же было не до того, он пытался разгадать Рейхера и упредить его. До контрольной точки – 11-го километра, где предстояла встреча с Лемке, оставалось три километра. На пути к ней, подсказывала Игорю интуиция, и должна наступить развязка. Он сбросил скорость и внимательно посматривал по сторонам, надеясь отыскать съезд на лесную дорогу. Но Рейхер не был бы Рейхером, если бы не просчитал и этот вариант. Впереди, справа, в свете фар мелькнула кабина грузовика.

Игорь бросил взгляд в зеркало. Путь назад тоже был отрезан, на дорогу наползал второй грузовик. Рейхер все точно рассчитал. Справа и слева простиралось открытое поле. До леса, стоявшего темной стеной, было не меньше полукилометра.

«Идти в лоб на прорыв? Уходить к лесу полем? Занять оборону и продержаться до подхода Лаубэ? А если Арнольд не успеет?» – искал выход Игорь.

Пулеметная очередь хлестанула по капоту и не оставила ему выбора.

– Всем в кювет! Занять круговую оборону! Саквояж! Саквояж с картотекой с собой! – голос Миклашевского потонул в грохоте выстрелов.

Он распахнул дверцу и кубарем скатился в кювет. Вслед за ним последовали остальные.

– Экономить патроны! Подпустить поближе! Стрелять по моей команде! – распоряжался Игорь.

Перебравшись под защиту бетонного ограждения, он наблюдал за перемещениями гитлеровцев. Они, уверенные в своем превосходстве, как хорошо отлаженная машина, смыкали кольцо окружения. В предрассветном полумраке тут и там проступали размытые силуэты, и, когда расстояние сократилось до 50 метров, Игорь дал команду:

– Стрелять одиночными! Огонь!

На выстрел его пистолета скупо ответил автомат Попова. У остальных магазины оказались пусты. Рейхер, казалось, предусмотрел все, оставив их с тесаками против пулеметов. Им ничего другого не оставалось, как только умереть. И тут произошло чудо. Цепь гитлеровцев рассыпалась под яростным натиском бойцов Арнольда Лаубэ. Дальше события развивались с калейдоскопической быстротой. Смяв кольцо окружения, они прорвались к группе Миклашевского. Из кабины грузовика высунулся Курт и окликнул:

– Игорь, ты жив?

– Жив! Жив! – срывающимся голосом повторял Миклашевский.

– Давай сюда! Парни, грузитесь! Быстрее! Быстрее! – подгонял Курт.

Перебросив через борт саквояж с картотекой и погрузив раненого Бугу, беглецы забрались в кузов. Вслед им запоздало звучали пулеметные очереди гитлеровцев. На них плотным огнем ответила группа прикрытия Леонарда Дырмана. Игорь, распластавшись на дне кузова, не ощущал боли от раны в плече и не обращал внимания на ухабы. Он был счастлив, что остался жив, что снова был среди боевых товарищей и что сорвал план Рейхера – Курмиса.

На следующий день бойцы Арнольда Лаубэ покинули базу резидентуры под Фризаком и двинулись на восток, на соединение с частями Красной армии. Агента-боевика 4-го управления НКГБ СССР Ударова – Игоря Миклашевского в ней не было. Он, смешавшись с толпой беженцев, отправился на запад по следам эвакуированного Восточного министерства, чтобы выполнить задание Сталина – ликвидировать предателя Блюменталь-Тамарина и захватить его архив.

10 мая 1945 года в дверь квартиры по адресу Шиллерштрассе, 15, города Мюнзинген постучали. Открыв ее, Инна Александровна ахнула. Перед ней стоял живой и невредимый племянник – Игорь Миклашевский. Она проводила его в комнату. Навстречу им вышел Блюменталь-Тамарин. Игорь с трудом узнал в обрюзгшем старике баловня Мельпомены и женского сердцееда. Блюменталь-Тамарин, как сыч, целыми днями просиживал в квартире и боялся высунуть нос на улицу. Страх перед неминуемой расплатой он топил в вине, а злобу вымещал на жене и секретарше-любовнице.

Появление племянника, шепнувшего на ухо о запасе спиртного, спрятанном неподалеку, подняло настроение Блюменталь-Тамарину. Он охотно согласился составить ему компанию. Перед тем как покинуть квартиру, Миклашевский поинтересовался судьбой личного архива дяди. Переписка с власовской верхушкой, его отчеты перед гитлеровцами, содержащие клевету на советских руководителей, и другие материалы находились при нем и хранились в саквояже. Миклашевский убедил спрятать их в надежном месте. Блюменталь-Тамарин согласился, и, прихватив с собой архив, они переступили порог квартиры и уже больше никогда в нее не возвратились…

Пуля из парабеллума поставила последнюю точку в карьере изменника – бывшего заслуженного артиста РСФСР, бывшего руководителя Художественного театра имени Мочалова Всеволода Блюменталь-Тамарина…