Николай Лузан - Сталин. Охота на «Медведя»

К 1939 году в СССР полностью удалось ликвидировать безграмотность и для всех, без исключения, граждан ввести всеобщее бесплатное начальное образование. В строй было введено 31 778 школ, в них обучалось 30 миллионов человек – в 1914 году всего 8 миллионов, создано 684 вуза и образованы почти во всех союзных республиках Академии наук, а на Урале и Дальнем Востоке – их филиалы. Помимо них действовали 690 новых научно-исследовательских институтов, в которых трудилось около 100 000 человек.

Советские вожди отдавали себе отчет, что выжить и победить в борьбе с ополчившимся против новой власти в России всем капиталистическим миром можно, только опираясь на культурный и просвещенный народ. В стране стремительно росло количество публичных библиотек. Их книжный фонд увеличился с 8,9 миллионов экземпляров в 1913 году до 95 миллионов в 1934 году. Не только в столичных центрах, но и в провинции один за другим открывались новые музеи: если в 1913 году их было 180, то в 1932 году насчитывалось уже 732. Печатное слово стало одним из главных инструментов политики советской власти, только за пять лет, с 1928 года и по 1932 год, разовый тираж газет вырос с 9,5 до 35,5 миллиона. Газеты издавались на 64 языках народов Советского Союза.

В центре духовной жизни, бесспорно, находились книга и человек, с его духовными исканиями и устремлениями, а не материальными потребностями и меркантильными интересами. Советские люди жили терзаниями Григория Мелехова из «Тихого Дона» писателя Михаила Шолохова, сопереживали лихому комбригу Василию Чапаеву из кинофильма «Чапаев», отдавшему жизнь за советскую власть, от души смеялись вместе с героями Михаила Булгакова из «Мастера и Маргариты».

Все это и предопределило тот колоссальный интеллектуальный взрыв в стране, который привел к небывалому экономическому подъему. За годы первой пятилетки, с 1929 по 1934 год производство промышленной продукции возросло в 2,7 раз по сравнению с 1913 годом. В строй было введено более 1 500 крупных предприятий, таких как Магнитогорский, Нижнетагильский и Кузнецкий металлургические комбинаты. В Харькове, Волгограде, Москве и Горьком подняли с «колышка» и в кратчайшие сроки построили тракторные и автомобильные заводы. На Украине возник мощнейший энергоузел – Днепровская ГЭС. Крупнейшая угольно-металлургическая база была создана на востоке страны – в Кузбассе. Она придала гигантское ускорение развитию промышленности всей Восточной Сибири.

К концу третьего года третьей пятилетки материально-техническая база СССР обеспечила прирост валовой продукции более чем в два раза по сравнению с 1932 годом и в 6 раз по сравнению с 1913 годом. Только Магнитогорский, Нижнетагильский, Кузнецкий и Макеевский металлургические заводы, построенные за годы пятилеток, давали чугуна столько же, сколько все заводы России в 1913 году Продукция машиностроения и металлообработки превысила дореволюционный уровень в 20 раз. К 1937 году по объему промышленного производства СССР занял первое место в Европе и второе в мире.

Эти успехи в сознании советских людей неразрывно связывались с Его именем. К 1939 году Он безраздельно властвовал умами и думами почти 200-миллионного народа и исполином возвышался на вытоптанном партийными чистками и репрессиями ОГПУ-НКВД внутреннем политическом поле. Бывшие соратники по партии: кто по воле Господа, а большинство по Его воле, покаявшись на судебных процессах в преступлениях, которых не совершали, закончили свой земной путь в расстрельных камерах или бесследно сгинули в ГУЛАГе. В живых пока еще оставался главный идейный и личный враг – Лев Троцкий. Выброшенный за границу, он был уже не столь опасен. Но возникла новая, более серьезная, чем Троцкий, угроза, и она не давала Ему покоя.

1 сентября 1939 года военная машина Германии обрушилась на Польшу. Кичливые, высокомерные паны, отказавшиеся осенью 1938 года пропустить через свою территорию дивизии и корпуса Красной армии, готовые идти на спасение Чехословакию, брошенную ее неверными союзниками Англией и Францией на растерзание Гитлеру, теперь расплачивались за постыдное предательство. Вермахт в считанные дни смял оборону польской армии и стремительно продвигался на восток к границам СССР.

В ситуации, когда Великобритания и Франция завели в тупик переговоры о заключении тройственного договора, направленного на обуздание фашистской угрозы в Европе, а Красная армия вела ожесточенные бои с японцами в Монголии на реке Халхин-Гол, советским руководителям ничего другого не оставалось, как начать свою игру, чтобы выиграть время и оттянуть неизбежную войну на западных границах СССР. За неделю до начала Второй мировой войны, 23 августа 1939 года в Москве министры иностранных дел СССР Молотов и Германии Риббентроп подписали советско-германский пакт о ненападении сроком на 10 лет.

Вероломное вторжение немецких войск на территорию соседней Польши и появление ее разведывательно-диверсионных групп вблизи советской границы, вызвали серьезную тревогу в Москве. На запрос своего коллеги, министра иностранных дел СССР Молотова, 11 сентября ответил сам Риббентроп. Он заверил его в том, что доблестные германские войска не двинутся дальше линии, оговоренной в пакте. В Кремле перевели дыхание, а Сталин взял паузу, чтобы оценить сложившуюся ситуацию вдали от Москвы. Лучшей поры, чем золотая осень на черноморском побережье Кавказа, обласканного теплым морем, трудно было найти. Буйная, волшебно обворожительная природа и сам воздух, в котором был разлит эликсир здоровья и мудрости, располагали к глубоким размышлениям над тем, как лучше обустроить страну и осчастливить народ очередным дерзким планом.

Об отъезде Вождя в отпуск и месте его проведения помимо членов политбюро ЦК ВКП(б), руководства НКВД знал только узкий круг лиц. Более того, далеко не всем из них было известно, на какой именно из госдач он остановится. В тот день Москву одновременно покинули два спецпоезда. Они двигались по разным маршрутам. Один из них, в котором ехал Вождь, исчез после станции Воронеж. Он будто растворился в воздухе. Другой продолжал движение и после полудня 15 сентября прибыл к месту назначения.

Сиплый гудок локомотива нарушил вязкую тишину полустанка. Жалобно пискнула въездная стрелка. Взвизгнула давно не смазанными петлями дверь в зале ожидания и на перрон стремительно вышли четверо начальственного вида военных. Среди них выделялся богатырского вида старший майор государственной безопасности. Он бросил взгляд по сторонам, задержал на двоих железнодорожных рабочих, возившихся на выходной стрелке, оглянулся на старшего лейтенанта – коменданта особого участка пути, нервно переминавшегося с ноги на ногу, то был его первый выход к литерному, и через плечо бросил: