Николай Лузан - Сталин. Охота на «Медведя»

– По-другому нельзя! – присоединился к нему Такеока. – Война в России вступила в решающую фазу. Поэтому большевистская гадина норовит ужалить побольнее. Мы должны ее вовремя обезвредить.

– Господа, может, обойдемся без высоких слов. Я их наслушался в семнадцатом, до сих пор звенит в ушах, – поморщился Дулепов и посмотрел в сторону шкафа.

Ясновский смекнул, в чем дело, шмыгнул за дверь и появился с бутылкой коньяка. Вслед за ним вошел адъютант, расставил на столе рюмки и легкую закуску. Сасо с Такеока перебрались в кресла, поближе к столу. Ротмистр открыл бутылку и разлил коньяк по рюмкам. Выпили молча, без тоста. Дулепов смачно закусил и, не удержавшись, язвительно заметил:

– Настоящий коньяк разгоняет кровь и греет душу, чего, к сожалению, господа, не скажешь о наших отношениях.

Японцы промолчали. Сасо потянулся к бутылке, наполнил рюмки и с акцентом на первых фразах произнес тост:

– За доверие! Мы надеемся, господин Дулепов, на ваш богатый опыт и, как говорится у вас, русских, кто старое э… вспомнит…

– Помянет, – поправил Ясновский.

– Благодарю, ротмистр…тому глаз вон.

– А кто забудет – оба! Ха-ха! – хохотнул ротмистр.

– А вот вам, любезный, их лучше поберечь, слепой никому не нужен, – желчно заметил Сасо.

Ротмистр смешался, а Дулепов грозно повел бровями. Такеока поспешил сгладить возникшую напряженность и предложил новый тост:

– Господа, выпьем за взаимопонимание!

В кабинете вновь прозвучал звон хрусталя. Коньяк окончательно растопил лед взаимной неприязни и подозрительности. После очередного тоста, когда Сасо упомянул о выдающемся вкладе Дулепова в борьбу с большевизмом, тот окончательно размяк и, загадочно поглядывая на собеседников, многозначительно обронил:

– Господа, через месяц, а может, и раньше вся эта красная сволочь вот, где будет у меня сидеть! – И его увесистый кулак взметнулся над головами.

Японцы переглянулись. Дулепов, загадочно подмигнув им, поднялся из кресла, прошел к сейфу, достал из верхней ячейки папку и положил на стол. Ясновский видел ее впервые и, подавшись вперед, через спину Такеока следил за руками шефа. Дулепов нарочито медленно расстегнул застежки, вынул схему, испещренную загадочными цветными кружками и стрелами.

Сасо с Такеока склонились над ней, среди других фамилий обнаружили свои и оторопело уставились на Дулепова. Тот, насладившись произведенным эффектом, объявил:

– Здесь находится ключ к разгадке провала группы боевиков Люшкова и утечки сведений из штаба Квантунской армии!

– Вы что же, подозреваете и нас?! – наконец пришел в себя Сасо.

Ясновский болезненно поморщился и в душе клял Дулепова: «Старый идиот! Кусать руку, что тебя кормит и поит!»

А тот, сохраняя невозмутимый вид, ответил:

– Почему бы и нет, господин Сасо. В ней значитесь не только вы с господином Такеока, но и я с ротмистром, – длинный, костистый палец Дулепова ткнул в розовый кружок.

Японцы тупо пялились на схему, а он продолжал разглагольствовать:

– Господа, давайте отвлечемся от надуманных подозрений и ложных симпатий, а будем следовать логике. Вернемся к эпизоду с провалом покушения на Сталина и обратимся к фактам. Что они нам говорят? А они говорят следующее: место прохода на границе и маршрут выдвижения на сталинскую лечебницу под Мацестой знали я, вы, Угаки, Ясновский и еще пять человек, – палец Дулепова поочередно ткнул в десять ярко-красных кружков.

Такеока долго разглядывал схему и затем с сомнением заметил:

– Разведку и контрразведку невозможно уложить в жесткие схемы. Это искусство, а в нем всегда присутствует что-то от Бога или от дьявола.

– Согласен, – не стал упорствовать Дулепов. – Давайте рассмотрим ситуацию в иной плоскости. Нет сомнений, что у красных есть агент, и не один, в штабе армии, в полиции и, возможно, в контрразведке.

Японцы дружно закивали, а Сасо с ожесточением произнес:

– Это наша головная боль!

– К сожалению, где они сидят и что сдают большевикам, мы пока не знаем, но кое-что нам все-таки известно. Не так ли, господин Такеока? – продолжал развивать свою мысль Дулепов.

– Да, – подтвердил тот. – По данным нашей разведки, большевики имеют несколько крупных агентов в штабе Квантунской армии, и не исключено, что и в контрразведке.

– Я так и знал! А теперь посмотрите сюда, – Дулепов достал из папки следующую схему и пояснил: – В нее внесены те, кто имеет отношение к информации о плане «Кантокуэн», которая ушла к большевикам.

Лист пестрел еще большим числом фамилий и имен.

– Азолий Алексеевич, все это очень интересно, но вряд ли приведет к цели, – скептически отозвался Сасо.

– Ошибаетесь, у нас есть хороший компас, – не терял оптимизма Дулепов.

– И какой же?

– Большевистский резидент.

– Вы что, уже знаете, кто это?! – изумился Сасо.

– Пока нет, но скоро узнаю.

– К тому времени или война закончится, или нас погонят в шею, – с пессимизмом оценил Такеока рассуждения Дулепова.

«Чертов позер, корчит из себя полковника Зубатова. Кому, на хрен, нужны твои дурацкие схемы, уж лучше сдать японцам парочку подпольщиков. Они при деле и нам лишняя копейка», – терзался Ясновский, и в его душе поднималась волна неприязни к Дулепову.

Тот снова заглянул в сейф; на стол легла очередная схема, она оказалась меньше предыдущих, многозначительно посмотрел на собеседников и продолжил:

– Так вот, господа, на основе анализа фактов я выделил лиц, кто имел отношение к подготовке покушений на Сталина и утечке секретов к большевикам. Как видите, круг подозреваемых не так уж велик.

Сасо склонился над схемой и быстро оценил:

– Вот это действительно перспективное направление!

В схеме его внимание привлекли: два офицера из оперативного отдела штаба армии и один – из жандармского управления. Он вспомнил, что штабисты проходили по сводкам наружного наблюдения, но в связи с чем, восстановить не мог. Собственно, это существенного значения не имело, главное заключалось в том, что схема Дулепова сработала.

– Господа, но это еще не все! – и, насладившись произведенным эффектом, он объявил: – У четверых из моего списка среди связей проходит один и тот же русский!

– Большевистский резидент?! – вскликнул Такеока.

– Этого я пока утверждать не могу, но рано или поздно ниточка приведет к нему, – подвел итог Дулепов.

Реакция со стороны японцев последовала незамедлительно. Сасо не мог сдержать своего восхищения:

– Азолий Алексеевич, у меня нет слов! Вы провели блестящий анализ. Впереди нас ждет… – он осекся под взглядом Такеока.

Тот скосил глаза на Ясновского. Это не укрылось от ротмистра. Он смешался, его взгляд растерянно забегал. От благодушия Дулепова не осталось и следа.