Геннадий Кудий - Русская Атлантида

По замыслу Яна Домбровского, польские легионы должны были вместе с французами вторгнуться в Польшу и отвоевать независимость Речи Посполитой. Эти части имели польское обмундирование с французскими кокардами, а на своих знаменах несли девиз: «Свободные люди — братья». Но в жизни все оказалось сложнее. В 1798 году легионы Домбровского участвовали в боевых действиях против Папской области и Неаполитанского королевства, а в войне II антифранцузской коалиции сражались с русско-австрийскими войсками, причем вновь столкнулись с Суворовым в битве при Треббии, в которой понесли тяжелые потери.

В 1802 году Франция подписала Амьенский мирный договор с Великобританией, согласно которому польские части были расформированы. Часть легионеров отправили в колонию Сан-Доминго, где большинство из них погибло от болезней и в схватках с восставшими рабами, другая часть добровольцев вступила в гвардию неаполитанского короля, а остальные были распределены между полками французской армии. Но уже во время войны с IV антифранцузской коалицией в армии Франции вновь появляются два северных польских легиона под командованием генералов Зайончека и Володкевича (оба уроженцы ВКЛ) численностью более 8 тысяч человек. Им уже удалось вступить на польскую землю.

Можно даже предположить, что Бонапарт понимал чувства поляков, так как сам родился спустя всего пару месяцев после того, как его родину Корсику завоевали французы. В юности он принимал участие в борьбе за ее независимость, а одним из самых близких Наполеону людей долго был его адъютант поляк Юзеф Сулковский, смерть которого в 1798 году в Каире далекий от сентиментальности первый консул Франции оплакивал как гибель ближайшего друга.

О судьбах Родины постоянно напоминала Наполеону и его польская подруга, красавица графиня Мария Валевская. Более того, чтобы добиться ее благосклонности, Бонапарт сам прямо намекает ей на связь между их личными отношениями и судьбой Польши: «Все ваши желания будут исполнены… — писал он, — ваша страна станет мне еще дороже, если вы сжалитесь над моим сердцем!» Наполеон и Валевская познакомились незадолго до Тильзита, после сокрушительного разгрома Пруссии, когда графиня приветствовала проезжавшего императора как освободителя от лица благодарных поляков (сам Наполеон, впрочем, утверждал, что они познакомились чуть позже, уже в Варшаве, на балу).

Супружеская верность не входила в число добродетелей французского императора (справедливости ради заметим, что его супруга Жозефина также не была безупречна), романы разной степени длительности и интенсивности случались у великого полководца достаточно регулярно. Но здесь иное дело. Молодая полячка действительно любит его, а не его деньги или его славу (разве что славу освободителя Польши). Она сопротивлялась его атакам, как и полагается порядочной замужней женщине. Пришлось вести правильную осаду и задействовать союзников, включая чрезвычайно популярного в Польше будущего маршала Франции Юзефа (Иосифа) Понятовского. Мария, почти сведенная с ума хором убеждающих ее проявить благосклонность патриотов (в число которых входил даже ее пожилой муж), сдается. А затем влюбляется.

Особое значение для Наполеона имело то, что в мае 1810 года у Марии родился сын. Его сын! (В дальнейшем граф Александр Валевский станет известным дипломатом и сенатором Франции.) Император уже не первый год думает об основании династии. К несчастью, он бездетен. Жозефина уверяет, что дело в нем самом — ведь у нее же есть дети от первого брака — Эжен и Гортензия. Теперь же выясняется, что это не так, и это меняет дело. Как знать, не встреться на пути великого завоевателя прекрасная полячка, глядишь, и не было бы развода с Жозефиной и брака с Марией-Луизой Габсбург, а как это повлияло бы на ход истории? Остается только гадать…

А пока Наполеон проводит со своей возлюбленной целые дни. Для него это много, поскольку двух главных женщин в его жизни зовут иначе: Власть и Слава, и борьба за их благосклонность всегда отнимала у него гораздо больше времени, чем ухаживания за красавицами из плоти и крови. Поляки воспринимают это как еще одно доказательство того, что император не покинет их, не бросит дело возрождения Польши на полдороге. Мария Валевская становится национальной героиней, символом нерушимой связи Наполеона и их отечества.

Мария Валевская с сыном.

Молодой Наполеон Бонапарт.

Но, рассуждая здраво, надо признать, что поляки заблуждались — они были нужны Наполеону прежде всего как пушечное мясо в европейских войнах и как средство воздействия на Россию, Пруссию и Австрию. Тем не менее Наполеон стремился к такой перестройке карты Европы, где польско-литовскому государству тоже нашлось бы место. Собственно поэтому и появилось Герцогство Варшавское, хотя по сравнению с первой Речью Посполитой оно было лишь «тенью прежней роскоши» — в семь раз меньше по территории и в пять — по населению. Однако поляки верили в то, что это только начало, что император Наполеон, за которого их отцы и братья сражаются уже почти пятнадцать лет, собирается восстановить великое Польское государство «от можа до можа» (от моря до моря). И они шли за ним, так как в их представлении император был другом Польши, а Польша за это должна стать самым надежным и преданным его союзником. Между тем война с Россией, в состав которой еще по-прежнему входила часть Польши, становилась реальностью.

Естественно, в Петербурге на новую карту Европы смотрели с неудовольствием и подозрением. Территория Великого Герцогства Варшавского в сложившейся обстановке очень напоминала плацдарм для вторжения в Россию, а разговоры про великую Польшу заставляли беспокоиться о сравнительно недавно приобретенных территориях Украины, Беларуси и Литвы. Но Российская империя отвыкла терять земли, весь XVIII век она их только приобретала. Однако русская армия была тогда далека от совершенства: Суворов в могиле, и замены ему не видно, финансы заметно расстроены, а русско-французский мир 1807 года и последовавшая за ним «трогательная дружба» двух императоров никого не обманывает, так как Александр понимает, что союз с Наполеоном возможен только на его условиях, и условия эти могут меняться исключительно в одностороннем порядке.

Польская карта — сильный козырь, об этом Александру I не уставал напоминать князь Адам Чарторыйский, польский патриот и недавний министр иностранных дел России. О различных восточноевропейских проектах Наполеона в Петербург сообщает и тайный агент российского императора Шарль-Морис де Талейран-Перигор князь Беневентский, бывший министр иностранных дел Франции. Политическое чутье никогда не подводило этого циничного, но бесконечно проницательного человека, и в зените славы наполеоновской Франции он уже видит скрытые признаки ее скорой гибели, поэтому предлагает свои услуги России и Австрии, получая немалые суммы за информацию преимущественно внешнеполитического характера. Талейран уверен, что «польский вопрос» для Наполеона — средство давления на восточного союзника.