Эльдар Дейноров - История Японии

Так что тысяча мечей — это не много и не мало, а вполне достаточно для продолжения завоевании. В конце концов, правитель лучше нас знал, какой противник ему противостоит. К тому же, мечами дело не ограничивалось. Храмам подносились луки, стрелы, копья (вероятно, там создавались серьезные арсеналы).

Тем временем часть островных государств (не принадлежащих к Ямато) направляет послов в китайское царство Вэй. Кстати, не раз упомянутая Химико воевала с царем некоего государства на архипелаге, и в эту войну были втянуты вэйские правители. Возможно, речь идет о событиях царствования Судзина, и тогда Химико, скорее всего, правила племенем кумасо (но есть и совершенно иная версия: Химико — это императрица регент Дзинго, о которой речь пойдет впоследствии). А это племя вполне могло подорвать «метрополию» Ямато и сделать операции на материке невозможными.

Теперь соотношение сил в Корее поменялось. Княжество Мимана попало в полную зависимость от своих «заступников», прибывших с островов. Вероятно, оно не уцелело, а союзники не ограничились ударом по государству Силла и взятием тех земель, что им были предложены. К тому же, в Мимана шла распря, и момент для подчинения оказался слишком удобным.

На другой оконечности Евразии уже были известны слова «разделяй и властвуй»…

«Нихонги» упоминает, что пришельцы с островов построили склады, куда свозилась дань от «защищенного» ими населения. Сионори устроил свою ставку в Мимана, откуда и руководил покорением территории. Часть дани оставалась у него, часть отправляли в Ямато (вот тут и понадобились суда, построенные Судзином). Не правда ли, это очень напоминает действия все тех же рэкетиров: часть добычи оставить себе, часть — «отстегнуть» тем, кто рангом повыше.

Подобное характерно далеко не только для Японии, в истории можно найти множество таких примеров. В древности любое государство пережило период, который иначе как эпохой бандитизма и разбоев назвать невозможно. Вот только не надо оценивать тогдашних людей и их мораль по нашим нынешним меркам. К тому же, если этого болезненного периода раннего становления государства почему-то удавалось избежать, начиналось нечто более страшное — бесконечные внутренние распри и борьба всех со всеми. Они непременно кончались ослаблением и иноземным завоеванием. Это, например, случилось с Исландией (а там государства как такового не было) через несколько веков после ее заселения.

Правителям Мимана не оставалось ничего, кроме как покориться завоевателям и судьбе. Летописи сообщают, что в конце правления Судзина из Мимана прибыл посол с данью.

Тем временем государство Силла оказалось под влиянием северного соседа — Когурё, а на западе оно воевало с княжеством Пэкче. До этого противника кумасо могли добраться достаточно легко, чтобы нанести удар с тыла.

Понятно, что правителям Пэкче вскоре ничего не оставалось делать, как пойти на поклон к владыкам Ямато…

Почему период Кофун называется «курганным»?

Конечно, он получил название от погребальных курганов, в которых хоронили владык Ямато. Сама могила напоминала землянку, курган насыпали над ней. Новый император не должен был жить у могилы предка, и его «столица» (а точнее сказать — ставка) переезжала.

Если культура периода Дзёмон открыта не слишком давно, то курганы в Японии исследуют с XVII в. Сейчас их открыто около 10 тысяч, но раскопки проводились далеко не повсеместно. Те курганы на равнине Нара, которые считаются могилами самих императоров, не тронуты. Нынешние правители страны не хотят, чтобы души их предков были потревожены. При этом обозначение этих курганов в качестве могил царственных предков было сделано уже в эпоху Мэйдзи, в XIX в. Те, кто это делал, руководствовались совсем не данными науки, а желанием укрепить идею обожествления династии. Так что о том, кто именно захоронен в том или ином кургане, можно лишь предполагать.

Но о том, как именно проводились похороны, надо сказать отдельно.

В одной из предыдущих глав уже говорилось о подозрительных преданиях, которые могут указывать на человеческие жертвоприношения. Правда, речь там шла не о захоронениях, а об «умиротворении» стихии.

Но при похоронном обряде человеческие жертвы точно приносились. И лишь император Суйнин покончил с этим.

Дело в том, что теперь порядок захоронения владык и знатных людей в начале периода Кофун сильно поменялся. Ранее считалось вполне естественным (и моральным) поступком, когда в могилу вместе с владыкой (или с главой общины и даже просто именитым человеком) отправляют его слуг. Они, мол, должны прислуживать ему и в загробной жизни.

Само собой разумеется, что мнения слуг, которых предписывалось похоронить заживо, никто не спрашивал.

Предание говорит, что император Суйнин однажды услышал страшные крики, доносящиеся из-под земли. Ошеломленный владыка спросил свиту, в чем тут дело. Ему охотно пояснили, что это всего-то лишь хоронят слуг недавно умершего человека (это был дядя императора).

Вероятно, Суйнин никогда не присутствовал на похоронных обрядах или, скорее всего, слышал о таком обычае только теоретически. Правитель был потрясен происходящим и решил навсегда покончить с жестокими жертвоприношениями.

Возможно, старый варварский обычай не умер мгновенно. Но, во всяком случае, жертвоприношения стали реже, а затем прекратились полностью.

Но кому-то же надо было прислуживать знати на том свете. И был найден простой и вполне милосердный метод. Живых людей стали заменять их изображениями. Так появилась особая погребальная керамика — ханива. Согласно легендам, ханива впервые приказал изготовить Суйнин, когда скончалась его супруга.

Это глиняные статуэтки люден, животных и всей утвари, которая понадобится умершему. Искусство ханива со временем получило развитие. В курганах находили и предметы мебели, и даже весьма изысканные макеты жилищ — и все они сделаны из глины (даже изображения обрядовой цитры «кото»).

Могильные холмы обычно прямоугольные спереди и закругленные сзади (их вид сверху можно сравнить с очертаниями амбарного замка). Во всяком случае, таковы наиболее внушительные из них (возможно, и наиболее «престижные»). На создание кургана приходилось затрачивать много труда. Например, для возведения кургана императора Нинтоку пришлось вынуть 1,5 миллиона кубометров земли (это свыше 550 тысяч рейсов пятитонного грузовика). Периметр этого сооружения — 486 м, смотрится оно не хуже, чем египетские пирамиды. Там обнаружилось 20 тысяч ханива.

Похоронный ритуал делился на несколько этапов. Первый — это могари (временное захоронение). После смерти правителя возводили специальное помещение «могари-но-мия» («временный погребальный дворец»). Туда и помещались останки. А в это время начинали строить сам курган. (Заметим, что сами императоры не проявляли такого беспокойства о «жизни после смерти», которое, согласно нашим представлениям, отличало египетских фараонов). В «могари-но-мия» проводились ритуалы, дабы умилостивить душу умершего.