Майкл Дэвид-Фокс - Витрины великого эксперимента. Культурная дипломатия Советского Союза и его западные гости, 1921-1941 годы

Водораздел в развитии советской культуры был обозначен Первым съездом Союза советских писателей — важнейшей культурной организации сталинской эпохи, объединившей враждующие фракции предыдущего периода и проложившей новый курс под общим для всех знаменем социалистического реализма. В то же время съезд 1934 года стал и международным событием. Вместе с 600 советскими писателями и деятелями из высшего руководства — делегатами съезда — в его работе участвовали 43 иностранца, представлявших цвет левых литературных друзей и сочувствующих, включая Луи Арагона, Иоганнеса Р. Бехера, Жан-Ришара Блока, Оскара Марию Графа и Андре Мальро. Их присутствие на съезде закрепило доминирование par excellence литераторов среди иностранных друзей {883} 883 Подробнее об этом см.: Hartmann A. Literarische Staatsbesuche: Prominente Autoren des Westens zu Gast in Stalins Sowjetunion (1931–1937)// Die Ost-West-Problematik in den europaischen Kulturen und Literaturen / Eds. H. Ulbrechtova, S. Ulbrecht. Dresden: Niesse Verlag, 2008. S. 229–275 [здесь с. 237–239]. . Как показал Борис Фрезинский, в ходе именно этого мероприятия возник замысел больших писательских съездов в Европе при поддержке СССР. Идея повторить съезд советских писателей за рубежом была высказана, по ряду свидетельств, на встрече иностранных писателей с советскими лидерами и литераторами на даче Горького 24 августа 1934 года. На самом съезде Карл Радек, возможно выполняя пожелание Сталина, обратился с предложением о создании объединенного антифашистского фронта писателей к Мальро и Блоку, которые позже поделились этим планом с И. Эренбургом {884} 884 Фрезинский Б.Я. Писатели и советские вожди: Избранные сюжеты 1919–1960 гг. М: Эллис Лак, 2008. С. 280–282. . Съезды европейских писателей стали средоточием антифашистской культуры в эпоху Народного фронта.

Замыкая цепь указанных важных событий, открытую съездом ССП, Эренбург взял инициативу в свои руки и играл в дальнейшем важную роль в культурной политике Народного фронта. С точки зрения этого западника, нашедшего свое место в сталинской системе, даже смягчение политики МОРП после 1932 года было недостаточным, поскольку организация по-прежнему демонстрировала близорукую нетерпимость к сочувствующим западным интеллектуалам. Ключевой момент отношений Эренбурга со Сталиным настал в сентябре 1934 года — вслед за съездом писателей и заявлениями тем же летом генерального секретаря Коминтерна Георгия Димитрова, в которых одобрялись антифашистские альянсы между коммунистами и социалистами. На тайной встрече в Одессе Эренбург посоветовался со своим старым другом Бухариным, бывшим главой Коминтерна, остававшимся видной фигурой в научной и культурной сферах даже после того, как Сталин в 1928–1929 годах заклеймил его в качестве «правого уклониста». Бухарин помог Эренбургу в составлении подробного, выверенного обращения к Сталину о необходимости создания широкой коалиции европейских и американских писателей и, вероятно, сам отвез обращение в Москву. Это послание — первое в ряду тех, что Эренбург лично направил Сталину, — умело обыгрывало тему потенциала антифашизма в содействии «активной защите СССР». Основными объектами критики стали писатели-эмигранты — члены МОРП. Эренбург характеризовал МОРП как детище «нескольких венгерских, польских и немецких литераторов третьей величины», коснеющих в традиции РАПП. Он открыто называл их не только сектантами и писаками, но и людьми, которые — в отличие от него самого — «окончательно оторвались от жизни Запада». В результате они совершенно не заметили возникших после 1933 года возможностей сближения с ведущими западными интеллектуалами и продолжали нападки на них, отталкивая таких сочувствующих СССР деятелей, как Барбюс {885} 885 Эренбург — Сталину, 13 сентября 1934 г. // Эренбург И. Письма, 1908–1967: В 2 т. / Ред. Б.Я. Фрезинский. М.: Аграф, 2004. Т. 2: 1931–1967. С. 134–139; Фрезинский Б.Я. Илья Эренбург и Николай Бухарин // Фрезинский Б.Я. Писатели и советские вожди. С. 156–216, особенно с. 176–178, 282–283; Rubenstein J. Tangled Loyalties: The Life and Times of Ilya Ehrenburg. Tuscaloosa: University of Alabama Press, 1996. P. 134–136.0 Коминтерне см.: Haslatn J. The Comintern and the Origins of the Popular Front, 1934–1935 // Historical Journal. 1979. Vol. 22. № 3. P. 673–691; Idem. Comintern and Soviet Foreign Policy, 1919–1941 // The Cambridge History of Russia / Ed. R.G. Suny. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. Vol. 3: The Twentieth Century. P. 650–651. .

Эренбург искусно объединил призыв к интернационализации тех перемен, которые уже произошли во внутренней советской культурной политике, с признанием возможностей, появившихся в связи с изменением политического ландшафта после захвата власти нацистами. В то же время Эренбург выступил против своих заклятых врагов — воинствующих леваков, от чьих нападок он отбивался уже более десяти лет. Он перечислил наиболее знаменитых писателей из тех, что были известны в переводах на русский язык, которые наверняка захотят «тотчас» последовать за СССР — Роллан, Жид, Мальро, Барбюс, Арагон, Фейхтвангер, Драйзер, Блок, Томас и Генрих Манны и Джон Дос Пассос. Это была игра на той слабости, которую советская культурная дипломатия питала к влиятельным фигурам; и это же было подражанием сталинской стратегии в политике: «Западноевропейская и американская интеллигенция прислушивается к “крупным именам”. Поэтому значение большой антифашистской организации, возглавляемой знаменитыми писателями, будет весьма велико» {886} 886 Эренбург — Сталину, 13сентября 1934 г. //ЭренбургИ. Письма.Т.2. С. 134–139. О том, как Эренбург связывал подход своих иностранных коммунистических критиков с дискредитированным подходом отечественных вояк от культуры, дает представление публикация: Ответ Ф. Фернандесу Арместо // Интернациональная литература. 1933. № 1. С. 121–122. .

Сталина подобные аргументы полностью убедили. Он дал соответствующие указания члену Политбюро Кагановичу, который в тот период часто курировал вопросы идеологии: «Прочтите письмо т. Эренбурга. Он прав. Надо ликвидировать традиции РАППа в МОРПе. Это необходимо… Это большое дело. Обратите на это внимание». Кагановичу поручалось осуществить план Эренбурга, и результатом стала самокритика внутри МОРП, отрекавшегося теперь от «элементов рапповщины», а в конце 1935 года и ликвидация самого объединения. Другими словами, инициатива Эренбурга — Бухарина в немалой степени помогла придать гибкость советской политике Народного фронта, которая вскоре докажет свою успешность {887} 887 Эренбург — Сталину, 13 сентября 1934 г. // Эренбург И. Письма. Т. 2. С. 134–139; Каганович — Сталину, 28 сентября, 3 октября 1934 г. // Сталин и Каганович: Переписка, 1931–1936 гг. / Сост. О.В. Хлевнюк, Р.У. Дэвис, Л.П. Кошелева и др. М.: РОССПЭН, 2001. С. 718–719, 502–503, 509; Rubenstein J. Tangled Loyalties. P. 134–136. . Хотя Сталин предпочел работать над этим сам — во время встреч со своим биографом Барбюсом, а не с Эренбургом, более конкретным результатом инициативы стал Международный конгресс писателей в защиту культуры. Он проходил в Париже в июне 1935 года и собрал более 320 делегатов из 35 стран, до 3 тыс. зрителей ежедневно посещали его заседания. Таким образом, антифашистская культура обретала себя и вступала в свои права. Это был сложный синтез международных встреч и взаимоотношений, включавший фундаментальные понятия, которые по-разному интерпретировались в разных национальных и политических контекстах, при тщательно скрывавшейся, однако довольно очевидной для многих наблюдателей роли советской поддержки, а также советских интеллектуальных посредников. Сама идея писательского конгресса была прежде неизвестна во Франции, и образцом для ее воплощения послужил Первый съезд ССП в 1934 году {888} 888 Ory P. La belle illusion: Culture et politique sous le signe du Front populaire 1935–1938. Paris: Plon, 1994. P. 184–195; Фрезинский Б.Я. Международное антифашистское писательское представление в 3-х актах (продюсер И. Сталин) // Фрезинский Б.Я. Писатели и советские вожди. С. 273–475 (о 2-м Международном конгрессе писателей, проходившем в Валенсии и Мадриде в 1937 году). .