Майкл Грант - Нерон. Владыка Земного Ада

Возросшее внимание правительства к заговорам или возможным заговорам римской знати совпало с поводом для народного восстания, которое далеко превзошло в своей жестокости волнения в Британии. Его сценой была Иудея, римская провинция, которая приблизительно соответствовала нынешнему Израилю. Хотя римляне по всему Востоку старались справедливо поддерживать мир между греками и евреями, в самой Иудее они полностью потерпели неудачу. Израиль для Рима был то же, что Ирландия для Британской империи, с дополнительными осложнениями, вызванными классовой ненавистью между самими еврейскими жителями. При правлении римских губернаторов (префектов или прокураторов), которые были на удивление низкого статуса, а иногда просто не справлялись с ситуацией, неприятности быстро умножались, и даже проеврейское отношение Поппеи мало чем могло помочь.

Окончательная катастрофа была инициирована префектом Гессием Флором (64-66 гг.), который отказался от умеренной политики своего предшественника и попытался извлечь большую сумму из храмовых сокровищниц, заявив (возможно, справедливо, хотя и бестактно), что она полагается ему в качестве налоговой задолженности. Когда разразился бунт, Гессий позволил римскому войску частично разграбить Иерусалим (май 66 г.). Но ему пришлось отступить из города, поскольку националистические предводители (зелоты), под чьим контролем находилось мощное террористическое крыло, устроили кровавую расправу над римским населением. Тем временем были выпущены большие серебряные шекели, где провозглашались святость и освобождение Сиона, греки в соседних странах были глубоко взволнованы; и по всему Леванту и в Египте они и евреи начали убивать друг друга.

В самой Иудее восставшие быстро получили поддержку. Они сильно приободрились, когда Цестий Галл, губернатор Сирии, вмешался, но получил крутой отпор. Потому что, когда этот чиновник, который был по положению гораздо выше префекта Иудеи, вошел в эту провинцию, он был вынужден оставить свою попытку снова взять Иерусалим. Изнуренный нерегулярными войсками противника, он отошел от его стен и, отступая к Беф-Орону, понес тяжелые потери (ноябрь 66 г.). Когда это стало известно, восстание распространилось на восток от реки Иордан и на юг в Негев.

Тем временем в конце года Нерон назначил пятидесятисемилетнего Веспасиана принять командование в Иудее. Веспасиан, который в то время находился с императором в Греции, изначально приобрел влияние: потому, что его любовницей была свободнорожденная женщина из свиты одной из придворных дам, и потому, что он льстил Калигуле. При Нероне он подверг опасности свою карьеру и жизнь, ушел из театра в то время, пока император лицедействовал; по другой версии, Веспасиан остался, но заснул. Щекотливым моментом было также то, что он был дружен с Тразеей и Бареей, оба уже были повержены. Тем не менее Веспасиан получил назначение в Иудею. Потому что он был не только хорошим солдатом, но к тому же был совершенно лишен социального ореола – после недавних заговоров или слухов о таковых Нерон питал глубокое подозрение к таким фигурам.

В 67 году Веспасиан начал свою кампанию против бунтарей. Двинувшись на юг из Сирии, он вторгся и захватил Галилею. Историк Иосиф Флавий, который был назначен командиром иудеев в этой области, оставил своих соотечественников в Иотапате (Jotapata) и стал сотрудничать с Римом – благоразумно и точно пророча, что Веспасиану предназначено стать императором. Проведя зиму 67/68 года в столице провинции Кесарии, Веспасиан проследовал далее, чтобы восстановить римское правление почти повсюду. Только немногочисленные крепости на холмах все еще сопротивлялись (Херодиум (Herodiurn), Maxep (Machaerus) и Масада, раскопки которой ведутся сейчас), а также и сам Иерусалим, где командование восставших раздирали жестокие фракционистские распри. Но захват Иерусалима римлянами, а затем и завершение всей кампании пришлось отложить, пока стоящий над Веспасианом главнокомандующий Нерон находился в отлучке.

Когда началось иудейское восстание, император все еще пребывал в Риме и готовился принять царя Тиридата из Армении, во исполнение дипломатического соглашения, достигнутого Корбулоном три года назад, в соответствии с которым, хотя и будучи ставленником Парфии, Тиридату следовало для видимости получить свою корону из рук римского императора. Этот визит символизировал чрезвычайный успех Нерона во внешней политике – мирное, долговременное разрешение армянского вопроса. Однако, поскольку римской публике нравились победы, было важно сделать так, чтобы визит Тиридата как можно больше походил на военный триумф для Рима, хотя – как настаивали и Нерон, и парфянский царь – надо было сделать так, чтобы Тиридат не чувствовал себя униженным.

С Тиридатом обошлись с величайшими почестями. Процессия его свиты, включая огромное количество телохранителей, состоящих из парфянских и римских солдат, обходилась в беспрецедентно огромные деньги: в 800 тысяч сестерциев ежедневно – сумма, которая явно была оплачена из римской государственной казны. А они были в пути не менее девяти месяцев. За исключением неизбежного пересечения Геллеспонта (Дарданеллы), Тиридат передвигался исключительно по суше, потому что, как магическому священнику, ему не позволялось загрязнять море, путешествуя по его поверхности. До Италии он весь путь проделал верхом в сопровождении своей жены, которой пришлось надеть золотое забрало вместо чадры, поскольку, в соответствии с обычаем ее страны, лица ее не должны были видеть. Попав на полуостров Италии с северо-востока, царская процессия разместилась в экипаже с двумя впряженными в него лошадьми, посланном им Нероном. Наконец, Тиридат был препровожден пред императорские очи в Неаполе.

Проследовав до Путеол, Тиридат посетил гладиаторские игры. Они были организованы с крайним великолепием императорским министром по имени Патробий, который привозил нильский песок для гимнастических упражнений. Для того чтобы выразить свою благодарность за такие приготовления, Тиридат изъявил желание устроить травлю каких-нибудь диких животных на арене: и он поразил двух быков одной стрелой. Если только этому можно поверить, добавляет Дион Кассий. Еще одной особой чертой празднества было появление борцов, как женского, так и мужского пола, всех возрастов, начиная от детей и далее – и все они были эфиопами.

Затем император сопроводил его в Рим.

«…вокруг храмов на Форуме выстроились вооруженные когорты, сам Нерон в одеянии триумфатора сидел в консульском кресле, на ростральной трибуне, окруженный боевыми значками и знаменами. Сперва Тиридат взошел к нему по наклонному помосту и склонился к его коленям, а он его поднял правою рукою и облобызал; потом по его мольбе он снял с его головы тиару и возложил диадему…» (Светоний. Нерон, 13, 1-2).