Борис Черток - Книга 1. Ракеты и люди

Меня Королев предупредил, что у Янгеля как начальника отдела управления я буду заместителем временно. Янгель не специалист в вопросах управления и автоматики, потому Королев будет возлагать ответственность на меня и спрашивать тоже с меня.

М.К.Янгель – директор НИИ-88 (справа

Коллектив нового отдела принял хорошо и Янгеля, и меня. Работы и технических проблем было слишком много. Все пытались не сбрасывать и перекладывать, а наоборот, брать на себя побольше и нести всю полноту ответственности. В этом было одно из условий наших успехов первого десятилетия.

Янгель попросил меня взять на себя все работы по электрическим схемам, рулевым машинам, телеметрическим и радиосистемам. Все решения, которые я считал нужным принимать, можно было с ним не согласовывать. Но за собой он оставил право рассматривать с моим участием и готовить предложения для Королева по вопросам динамики полета и согласования этих вопросов с НИИ-885, т.е. с динамиками Пилюгина. В 1951 году уже шло проектирование ракеты Р-5.

Р– 5 по своим динамическим характеристикам требовала принципиально новых подходов при создании системы управления. Поэтому были необходимы постоянные контакты с теоретиками Пилюгина. В этом Янгель всецело полагался на мою с ними дружбу, ибо в самом начале возникли конфликтные вопросы.

Так мы с Янгелем договорились и почти год проработали в очень дружественной атмосфере. Через год Янгель был переведен на должность заместителя главного конструктора. В числе прочих вопросов Королев поручил ему конструкторский контроль за серийным производством Р-1 и Р-2 в Днепропетровске. В июне 1952 года НИИ-88 снова лишился главного инженера. Рязанский ушел в министерство на должность начальника главного управления. К счастью, это было недолго. Не выдержав аппаратной суетни, он вскоре вернулся в коллектив своего НИИ-885.

В 1952 году Руднева перевели в аппарат на должность заместителя министра. Неожиданно для всех, в том числе и для Королева, директором НИИ-88 был назначен Янгель. Это назначение оказалось трудным испытанием для хороших отношений между Янгелем и Королевым.

К сожалению, они не выдержали испытания на мирное, дружественное, идеологическое и практическое взаимодействие. Оба они поощряли деловые контакты своих заместителей и сотрудников, но друг с другом встречались только на совещании в министерстве по вызову или в других высоких инстанциях.

Наша ракетно-космическая техника могла бы, вероятно, получить еще большее развитие, если бы эти два руководителя объединили усилия, а не противоборствовали. Обострение отношений дошло до того, что они старались не встречаться и не разговаривать друг с другом. Королев использовал меня, Мишина и других своих заместителей как посредников для связи с новым директором.

В обострении отношений в ту пору мы – сотрудники ОКБ-1, подчиненные Королеву,– обвиняли Янгеля. Янгеля раздражали властолюбие, в какой-то мере естественное честолюбие и нелегкий характер Королева. Заслуги Королева спустя шесть лет после начала его деятельности по последовательному созданию отечественных ракет были даже по современным меркам очень велики. Королев и его коллектив работали самоотверженно и одержимо.

Янгель решил, как почти всякий новый руководитель, неожиданно оказавшийся во главе мощной организации, менять методы, цели и структуру по-своему. Он задался целью «перевоспитать» Королева так, чтобы ОКБ-1 было для НИИ-88, а Королев требовал подчинения тематики НИИ-88 задачам ОКБ-1. В те времена Королев был объективно прав. Но неприятие Королевым руководства Янгеля грозило разрушением и без того хрупкой структуры НИИ. Министерство и ЦК пошли на компромисс, и в конце 1953 года Янгеля перевели на должность главного инженера, освобождая тем самым его от прав на командование Королевым. Проработав меньше года в этом амплуа, распыляя свои силы в повседневной рутинной управленческой деятельности, Янгель согласился уехать в Днепропетровск. Его назначили главным конструктором днепропетровского ОКБ. Здесь он получил возможность начать уже не словесную, а настоящую реализацию идей создания ракет на высококипящих компонентах. Янгель начал с разработки ракеты Р-12 в противовес королевской Р-5М.

Место директора НИИ-88 после Гонора, Руднева и Янгеля занял Спиридонов, который до этого был главным инженером главного управления в министерстве.

В начале 1953 года ОКБ-1 уже насчитывало более 1000 человек и представляло собой организацию, способную возглавить практическую деятельность и научные исследования по перспективам развития ракетной техники. В министерстве тоже, наконец, пришли к мысли, что нужен головной институт отрасли типа ЦАГИ.

14 августа 1956 года министр подписал приказ о выделении ОКБ-1 в самостоятельную организацию.

Структура этой новой организации уже практически была отработана в течение последних двух лет и поэтому никакой коренной ломки в расстановке основных кадров не потребовалось. Но новых забот для Королева лично и его ближайшего окружения добавилось много.

В новой структуре завод выходил из состава НИИ-88 и подчинялся начальнику ОКБ. Производство для любого КБ – это фундамент, без которого самые совершенные идеи и проекты останутся на бумаге. За передачу вполне современного завода в состав ОКБ-1 Королеву пришлось выдержать многократные сражения на разных уровнях. Основной загрузкой для завода все же было изготовление ракет, разработанных ОКБ-1. Серийное производство ракет Р-1, Р-5 и Р-5М уже было передано на Днепропетровский завод. Производство ракет морских модификаций Р-11М передавалось на Урал. В Киеве, Харькове, Свердловске создавались специализированные приборостроительные КБ и заводы. На опытном заводе № 88 в 1955 году полным ходом началось изготовление блоков первой межконтинентальной ракеты Р-7.

Постановление правительства по созданию этой ракеты появилось 20 мая 1954 года. Содержание обширного постановления до его окончательного выпуска внимательно рассматривалось всеми главными конструкторами, их ближайшими заместителями, аппаратами министерств и Госплана.

Проблемам производства в этом документе было уделено должное внимание. Ответственность за изготовление ракет возлагалась на завод № 88. Логично было подчинить его начальнику ОКБ – главному конструктору. Но, несмотря на формальное вхождение в структуру ОКБ-1, по настоянию министерства за заводом сохранилась определенная самостоятельность – он имел свой расчетный счет в банке и его планы должны были быть обязательно согласованы с министерством.