Борис Черток - Книга 1. Ракеты и люди

В 1970– х годах идея использования подвижных железнодорожных стартов усиленно разрабатывалась в США для ракет «Миджитмен», а до этого -«Минитмен». В СССР также разрабатывались варианты стартов межконтинентальных ракет с использованием подвижного состава железных дорог. Но немцами подвижные железнодорожные старты как средство защиты от воздушных налетов разрабатывались еще в 1944 году в Пенемюнде.

Ракета А-4 должна была стартовать из простого по конструкции реечного устройства, смонтированного на железнодорожной платформе. В состав подвижного старта включались цистерны со спиртом и жидким кислородом, а также все необходимое для предпусковой проверки и пуска оборудования. Однако довести подвижные старты до возможности боевого использования немцы не успели.

Все пуски производились со стационарных позиций, со стартовых «столов», на которые ракеты подвозились и затем устанавливались так называемым «Майлервагеном».

Для боевого применения А-4 был создан фронтовой артиллерийский дивизион «485». По данным ответственного за все пункты управления Фау-оружием генерал-лейтенанта войск СС доктора-инженера Каммлера, который командовал «артиллерийским корпусом», в течение сентября 1944 года в день удавалось пустить до 15 ракет. По мере освоения техники эксплуатации ракет удалось сократить цикл предстартовой подготовки. 30 октября стартовало 29 ракет, и только 26 ноября и 26 декабря число пусков поднималось до рекордной цифры – 33 пуска в день!

По данным, которые, очевидно, близки к достоверным, с 5 сентября по 31 декабря 1944 года всего была пущена 1561 ракета А-4. Из них по Лондону – 447, по базам дислокации и сосредоточения войск союзников, открывших столь долгожданный второй фронт,– 43 (по Нарвиху и Ипсвиху в Голландии).

С начала 1945 года бомбардировки с воздуха и наступление англоамериканских войск лишают немцев наиболее выгодных позиций для обстрела Лондона. Большинство ракет направляются на цели континентальной Европы. 924 ракеты были пущены по базам снабжения в районе Антверпена, 27 – на Лиеттих, 24 – на Лилль, 19 – на Париж и в долину Мааса и 2 – на Диест.

В различных мемуарных источниках, подводящих итоги второй мировой войны, нельзя обнаружить упоминания о сколько-нибудь существенных потерях союзников в результате ракетного обстрела. Ракеты, имевшие ошибку по цели в десятки километров, оказывали гораздо большее моральное воздействие на мирное население, чем приносили реальный ущерб экономике или вооруженным силам.

По различным источникам, 2000 ракет, выпущенных за семь месяцев по Лондону, привели к гибели свыше 2700 человек. Достоверных данных о жертвах А-4 в других местах, подвергавшихся обстрелу, нет. Но если судить по средней лондонской статистике убитых на один пуск, то следует принять общую цифру погибших от ракет А-4 около 7,5 тысяч человек.

К этим первым жертвам боевых операций ракетной техники следует добавить всех сожженных в крематории лагеря Дора и уничтоженных при строительстве Пенемюнде и ракетного полигона в Польше, погибших в застенках и казненных антифашистов. Их число намного превосходит число погибших непосредственно от взрывов А-4 как оружия.

Таковы трагические страницы истории первой принятой на вооружение баллистической управляемой ракеты дальнего действия.

Ну, а что же делали в эти годы разведки союзников и наша?

Нашей разведке, дважды разгромленной сначала при Ежове, затем при Берии, еще можно простить полное неведение о размахе работ в Германии по ракетному вооружению. Но знаменитые западные разведки тоже проглядели тайну, о которой в Германии знали уже десятки тысяч гражданских и военных специалистов. Заказы Пенемюнде и Миттельверка выполнялись многими десятками фирм, разбросанными по всей стране.

Экспериментальные пуски ракет в Балтийское море проводились начиная с 1940 года, а на полигоне в Польше – с 1943 года.

Представляется маловероятным, но тем не менее до мая 1943 года ни агентурные донесения, ни сведения от военнопленных, ни авиаразведка и другие виды разведки не приносили достоверной информации об истинных масштабах работ по новому секретному оружию.

Существует правдоподобная легенда, что в мае 1943 года дотошная дешифровщица аэрофотосъемки в Лондоне, офицер британской авиации Констанца Бэбинггон-Смит («Бэбс»), обнаружила на одном из снимков острова Узедом маленький самолет без кабины летчика. Это был самолет-снаряд типа «Физелер-103», позже названный Фау-1. Произведенные после этого повторные аэрофотосъемки выявили вскоре «маленькие сигары» – А-4.

Только тогда британский Генеральный штаб начал анализировать агентурные данные, поступившие из Франции, Польши, Норвегии, Швеции. Из них следовало, что в декабре 1943 года следует ожидать обстрела Англии новым оружием – самолетами-снарядами и какими-то огромными ракетами. Аэрофоторазведкой было выявлено уже 138 возможных стартовых площадок на северном побережье Франции и Голландии. Из Франции англичанам были доставлены фотоснимки стартовых площадок и сведения о специальных воинских частях для обслуживания оружия особого назначения. Эти материалы, обобщенные английской разведкой, только через три с половиной года после получения письма инженера Кумерова заставили англичан действовать.

Скептики, уверявшие, что агентурные данные не более чем ракетная истерия, сдались.

Сопоставление всех данных о пока не познанном ракетном оружии со сведениями о работах немцев по «урановому проекту» вызвало опасения у англичан: нет ли связи между этими двумя работами.

Черчилль был полностью информирован о работах американцев над атомной бомбой. Более того, он содействовал отправке в США английских ученых для работы над этой проблемой с тем, чтобы во что бы то ни стало опередить немцев.

Ну, а что если эти самолеты-снаряды или обнаруженные на снимках «сигары» связаны с немецкими работами над атомной бомбой?

Выяснять далее было опасно. И Черчилль дал согласие на нанесение бомбового удара по Пенемюнде. Была разработана дезориентирующая тактика для английских ВВС. До этого в течение многих недель пилоты англо-американской авиации должны были, возвращаясь после бомбежки Берлина, обязательно пролетать над Узедомом. ПВО острова имела строгий приказ не открывать огня и не поднимать в воздух истребителей, чтобы не привлекать внимание противника к сверхсекретному острову.

Так было до 17 августа 1943 года.

Накануне маршал королевских военно-воздушных сил сэр Артур Траверс Харрис пригласил офицеров, ответственных за предстоящую операцию, и предупредил об особой ответственности экипажей и чрезвычайной важности поражения цели. «Если налет не удастся, он будет повторен в последующие ночи. В этом случае, однако, не удастся избежать больших потерь».