Мишель Брюн - Сахалинский инцидент

Ни "Ребун", ни JMSA ни японские или советские официальные лица, ни ВМФ США не говорили об этих обломках, хотя одна из сторон отметило ранее это место с помощью дымового сигнала. В случае КАL 007 мы еще увидим, как три правительства, а именно, США, СССР и Японии, скрывают информацию, каждое - по своей собственной причине.

Посол Павлов немедленно проинформировал японское правительство об открытии "следов авиакатастрофы" к западу от Монерона. Так мы в первый раз услышали, что здесь произошла катастрофа. Японские и советские суда находились к северу от острова, где был дымовой сигнал. Японцы заявили, что они не нашли никаких обломков корейского авиалайнера до 9 сентября. Они нашли обломки и ранее этой даты, но они не имели никакого отношения к КАL 007. Как показано в предыдущей главе, первые пятьдесят четыре обломки найденные JMSA? принадлежали военному самолету. Обломки, подобранные "Уваровском" капитана Билюка и "Забайкальем" и маркированные одной из вовлеченных сторон дымовым сигналом, также по всей очевидности принадлежали военному самолету, - по крайней мере были аутентичными. Но в течение многих лет о них никто не вспоминал.

Среди советских судов, которые находились к северу от Монерона одно особенно примечательно. Это был патрульный катер КГБ (КГБ отвечал за охрану государственных границ) под командованием капитана Анисимова. Это судно патрулировало у Невельска, когда между 05:32 и 05:33 (сахалинского времени, 03:32 по японскому) на их радаре появилась отметка, которая пересекала небо со скоростью 800 км в час. Через сорок секунд метка разделилась на две части, затем на три, прежде чем исчезла приблизительно в 30 км от Монерона на азимуте 10 градусов от острова, в точке с координатами 46° 31' N, 141° 18' E, если принимать во внимание некоторую неопределенность с азимутом. Капитан Анисимов отметил на экране своего радара одинокое рыболовное судно рядом с этим меcтом.

Позиция тех обломков, о которых говорилось выше, близка к тому месту, где находилась "Чидори Мару" в 03:30 (46° 35' N, 141° 16' E), когда ее рыбаки увидели самолет, взорвавшийся в море. Тем не менее, существует трехминутное временное различие между двумя этими событиями. Описание этих двух событий также различается. Отчет капитана "Чидори Мару" показывает, что самолет оставался неповрежденным до взрыва и не разломился на части, пока не коснулся поверхности воды. Более того, детали, которые приводит капитан Анисимов, заставляют нас усомниться в том, что он видел одиночный самолет, разломившийся на две, а потом на три части. Во-первых, самолет разломился на две части, находясь еще в горизонтальном полете, который продолжался еще сорок секунд со скоростью 800 км в час. Трудно вообразить себе самолет, теряющий кусок фюзеляжа, достаточно большой, чтобы его было видно на морском локаторе, и затем продолжающий полет по крайней мере еще сорок секунд, прежде чем потерять еще один кусок, немного меньший по размерам. Это наблюдение гораздо лучше соответствует группе истребителей, которые отошли друг от друга в классическом маневре, используемом атакующими самолетами. Напротив, отчет "Чидори Мару" показывает, что одиночный истребитель проходил прямо над головой в тот момент, когда он выпустил ракету, непосредственно перед взрывом другого самолета, его цели, которая находилась от него на небольшом расстоянии. Кажется более вероятным, что Анисимов и капитан "Чидори Мару" описывали два различных события.

Наблюдения капитана Анисимова обнаруживают нечто, имеющее еще большее значение. Он видел то, что интерпретировал как "разрушение самолета" в 05:33 сахалинского времени Тем не менее, согласно маршалу Огаркову, перехватчик остановил самолет-нарушитель над поселком Правда в 06:24 по сахалинскому времени, то есть примерно час спустя. Отсюда мы можем сделать вывод, что два самолета были сбиты с часовым интервалом между двумя событиями. Это расширяет наше представление о воздушной битве над Сахалином.

Анисимов также сказал, что поднял на борт примерно 100 кг обломков, в основном это были куски панелей, имевших сотовую структуру. Он не указал, где собрал их, кроме того, что это было "в море у Невельска". Судовой журнал патрульного судна JMSA "Ребун" упоминает, что в этот день (1 сентября) в море была замечена группа советских судов, собирающих обломки, среди которых вполне мог находиться и патрульный катер Анисимова. Согласно капитану "Ребуна", патрульный катер снял чехол со своего орудия и навел его на японское судно, что является эффективным способом сказать, чтобы японцы держались подальше.

Интервью с капитанами советских судов "Уваровск" и "Забайкалье" ясно говорят о том, что Советы собирали плавающие обломки в трех различных местах. На самом деле мест падения самолетов было даже больше. Для того, чтобы отличить различные места друг от друга и показать, что из них можно узнать, я рассмотрю свидетельства более подробно.

10. Советские подводные поиски (1)

Первый остов, 13 сентября

Советский журналист Иллеш, представляя свидетельства, которые он опубликовал в "Известиях", признает, что в них много неясного: "Наиболее запутанная часть инцидента 007 - поиск остова Боинга". Хотя организуя материал так, как будто он говорил об одном инциденте, и подразумевая, что все самолеты-нарушители были одним корейским самолетом, Иллеш, к счастью, публикует все заявления участников событий, в том числе, и противоречащие друг другу. Люди говорили о различных обломках, найденных в разное время, в разных местах, при разных условиях. Установление того, когда, где и кто был вовлечен в поиски стало возможным благодаря картам JMSA которые получили мы с Джоном Кеппелом. Без этого ценного инструмента, на котором изображены ежедневные позиции и действия судов всех типов, вовлеченных в поиски, согласование явно противоречащих друг другу заявлений было бы гораздо более трудным делом. За исключением японского телерепортера Ивао Койяма, который был на сцене во время поисков и записывал положение поисковых судов на ежедневных брифингах JMSA (см. главу 4) Джон и я являемся сейчас единственными исследователями, обладающими этими бесценными документами. Собранные вместе, эти документы составили наиболее детальный и полный отчет о поисках, предпринятых всеми вовлеченными нациями. Они позволили мне найти порядок там где Андрей Иллеш увидел только путаницу, дали мне возможность составить ясное представление о том, сколько обломков было найдено советским Тихоокеанским флотом и выяснить как он проводил свои поиски.

Тихоокеанский флот находился под командованием адмирала Сидорова, который был ответственным за советские поисковые работы. Во время встречи в Москве с семьями жертв, которая проводилась 11 марта 1993 года адмирал Сидоров сказал, что как только была объявлена тревога, советский флот немедленно послал группу военных судов в тот район, где, как полагали, разбился самолет. Этот район было легко обнаружить по наличию обломков, плавающих на поверхности. Были установлены границы и территория была промаркирована буйками. "Через тридцать семь минут после катастрофы, на сцене появилось небольшое советское судно и были подняты небольшие обломки. Но никаких тел не было".