В. Назаров - Загадки Русского Междуречья

Поэтому, исходя из сказанного, теперь трудно определить, кто именно – протоиндийцы или протоиранцы – дали, скажем, наименование правому притоку Волги реке Суре, протекающей по территории ряда областей Ульяновская, Пензенская, Нижегородская) и национальных образований Мордовия, Чувашия, Мари-Эл) Поволжья и Приволжья. То же относится и к лексеме «нар», о которой подробно уже говорилось выше. Остается добавить, что слова с данной корневой основой были широко распространены и в древне-иранском языке: из Авесты известен арийский род Нарава или Наравиды (в другой огласовке – Нару).

И все же попытку хотя бы приблизительного этимологического и топонимического анализа во взаимосвязи с древнеиранской спецификой предпринять можно. Наиболее подходящим, чтобы проиллюстрировать трансформацию древне-арийских слов, представляется понятие «маг», связанное в первую очередь с древнеиранскими верованиями (а впоследствии с зороастрийской религией). Маги – в широком смысле слова жрецы огня, а волхвы и чародеи – хранители древнего тайного знания, которым они широко пользовались в своей повседневной практике. Слово «маг» наидревнейшего происхождения, этимологические корни его теряются в глубине веков. Производными от него являются различные понятия в разных языках, и прежде всего связанные со значением «большой», «великий», «могучий».

Собственно, русское слово «могучий» – лучшее тому доказательство: этимологически связанное с глаголом «мочь» (в первом лице – «могу – мог – смогу»), оно наглядно демонстрирует фонетическую трансформацию гласных и согласных звуков в рамках одной-единственной лексемы. Глубиннуя связь между архаичными корневыми основами прекрасно понимали русские офени, носители древнейшего тайного знания и «секретного» языка, которые напрямую связывали понятие «маг» с лексическим гнездом «мог – мочь – может» и утверждали: «Кто может – тот и маг». (В исчезнувшем языке древних готов, принадлежавших к германским народам, выражение «mag» означало «я могу». Современные немцы тоже говорят: «Es mag sein», что означает «может (быть)».) Лишним подтверждением тому, что лексема «маг» имела широчайшее распространение в первичной индоевропейской среде, могут служить некоторые имена героев осетинских нартских сказаний (осетинский язык относится к иранской группе) – Урызмаг (один из центральных персонажей эпоса) и Кара-маг (предводитель подземных тварей – быценатов) [49].

От древнеарийской же общей корневой основы образованы такие хорошо известные «интернациональные» слова, как латинское «magnus» – «большой», «крупный», «мощный», «magister» – «начальник», «глава», «правитель» (отсюда русские понятия «нерусского» происхождения – «магистр», «магнат», «магнит», «магний» и др.). Из индийского языка, древнего и современного, хорошо известны имена, прозвища и названия с корнем «maha» – «великий»: Махавира Вардхамана, основатель религии джайнизма; Махатма («великая душа») Ганди; «Махабхарата» – великая эпическая поэма (дословный перевод названия – «(Сказание) о великих Бхаратах»); Махараштра, штат в современной Индии с административным центром Бомбей, и др. Нельзя не упомянуть еще одного заслуживающего внимания факта: имя одного из властителей северных народов, упомянутых в Библии, обозначено как Магог; другого звали просто Гог.

Как видим, лексема «маг/мах/мог/мох» достаточно распространена в индоевропейских языках (и не только в них). Однако есть все основания считать, что во многих топонимах и гидронимах эта корневая основа сохранилась в своем древнеиранском обличье – маг как жрец и кудесник. Посмотрим под данным углом зрения на карту России: фронтальный анализ здесь ни к чему, но и выброчный вполне показателен. Достаточно взглянуть на карту Окского региона, чтобы понять: случайные совпадения здесь вряд ли имеют место.

Гидронимы бассейна Оки: «маг» – Магиленка, Магиленской, Магина, Маглуша, Магнуша, Магулша; «мах» – Маха, Махаев, Махалка, Махинов, Махнавской, Маховища, Махорка (прежнее название – Махра), Махорский, Махринский; «мог» – Мог, Могорский, Могоща + 6 гидронимов, образованных от слова «могила» [50]; «мох» – Мох, Мохра + около 50 гидронимов, образованных от слова «мох» в смысле хорошо известных примитивных растений, произрастающих повсюду – в лесах (в особенности), по берегам водоемов и рек, в горах, тундре и т. п.

В современной Ленинградской области (регион южного Приладожья) протекает река с загадочным названием Мга (на ней железнодорожная станция и поселок городского типа, где в годы Великой Отечественной войны шли особо кровопролитные бои). Поскольку и река, и населенный пункт находятся на пути древнеарийских миграций, с большой долей вероятности можно предположить, что первоначально гидротопоним звучал как Мага – от слова «маг». Его опосредованное влияние (через понятие «магнит») несомненно также в орониме Магнитная гора и производном от нее названии города Магнитогорск.

Можно переместиться по географической карте еще дальше. Разве не присутствует искомая лексема «маг» в названии города Магадан? Говорят, корневая основа топонима заимствована из тунгусо-маньчжурских языков – эвенкийского слова «монгодан» («морские наносы», «плавник») или эвенкского (орочского) мужского имени Магда. Но разве северные народы России не гиперборейского происхождения? В христианской традиции, как хорошо известно, также имеется имя Магда, правда не мужское, а женское. Это сокращение более полного имени, Магдалина, – прозвище евангельской блудницы из ближневосточного города Магдалы. В основе его также лексема «маг», как и в названии германского города Магдебург. Примеры можно приводить и дальше, но все понятно и так.

К сожалению, ни одна даже достаточно подробная современная топографическая карта областей России не дает исчерпывающего представления о топонимике, особенно древней. Многие названия утрачены совсем недавно; более того, буквально на наших глазах исчезли с лица земли. Это касается не только мелких водных объектов – ручьев и речушек (а также оврагов), прекративших свое существование естественным или искусственным путем. Сказанное относится и к некоторым крупным рекам и озерам, на месте которых (особенно в ХХ веке) создавались огромные водохранилища, вроде Рыбинского, Цимлянского и прочих «морей», или они включались в систему судоходных каналов. Такое, к примеру, случилось с когда-то знаменитым волжским притоком рекой Шексной, которая полностью прекратила свое существование в результате создания Рыбинского и Шекснинского водохранилищ.

Сказанное легко проиллюстрировать на примере только что упоминавшегося Окского региона, охватывающего несколько современных российских областей – Московскую, Калужскую, Тульскую, Владимирскую, Ивановскую, Рязанскую, Нижегородскую, Орловскую и Тамбовскую. Фронтальный анализ гидронимики Приочья за последние полтысячи лет, проделанный известным ученым-топонимистом Г.П. Смолицкой [51], показал, что начиная с XVI века, когда стали вестись регулярные записи, а землемеры начали производить расчеты и составлять топографические чертежи хозяйственных земель и водных объектов, географическая и топонимическая картина исконно русских территорий разительно изменилась и, главное, сократилась, подобно шагреневой коже в одноименном романе Бальзака.