Н Бухарин - Енчмениада (К вопросу об идеологическом вырождении)

V. Исторические экскурсы Э. Енчмена.

Уже из данного выше разбора енчменовских построений видно, чем дело будет пахнуть при конкретном анализе. В первой, цитировавшейся нами, работе (Психология перед судом возрождающегося позитивизма) мы имеем ясные намеки на дальнейший путь. Там идет речь о словесных реакциях, правовых реакциях, религиозных реакциях, реакциях логических суждений и т. д. Мы теперь знаем, что попытки построить общественные науки на вот этаком базисе обычно приводили лишь к наклейке новых ярлычков, ровно ничего не об'ясняющих. Ибо нетрудно, конечно, изобрести целый каталог названий: рефлекс цели, рефлекс бога, рефлекс права, рефлекс... и проч. На все найдется свой рефлекс. Беда только в том, что ничего, кроме игры в бирюльки, здесь мы не получим. Проверим сие на исторических экскурсах самого Енчмена. Вот перед нами попытка, с точки зрения теории новой биологии, об'яснить иудаизм и христианство. Посмотрим, что преподносит нам автор нового вероучения. Сперва, конечно, изрядная порция рекламы: ...ему, автору теории новой биологии, впервые за несколько тысячелетий (уж конечно! Н. Б.) удалось прорваться (!) к пониманию совершенно непонятого до сего дня самого грандиозного (курсив наш. Н. Б.), органического (!) события последних тысячелетий, к пониманию события (!!), известного под именем библейской и христианской религий; как результаты этого прорыва бурно противоречат не только миллионам комбинаций, шантажа, лживой мистической лирики... но и всем толкованиям этого события очень передовыми, подчас очень революционными и всегда очень научными Спенсерами и Тэйлорами или Каутским или Луначарским, рассматривавшим происхождение понятий Бога и Сатаны (большие буквы принадлежат Э. Енчмену, сохраняющему почтительность к этим величествам. Н. Б.), в библейской и христианской религиях так же, как происхождение понятий добрых и злых духов во всех других религиях...*38. Уже из этого рекламного введения читатель, имеющий хотя бы косвенное отношение к марксизму, но знающий дело, усмотрит сразу, что здесь на-лицо явно вздорный подход к анализу. В самом деле, почему это иудаизм и христианство - самые грандиозные явления? А буддизм, напр.? Или автор не знает всего его, буддизма, историко-религиозного значения? Откуда такие преувеличенные симпатии к господствующей в цивилизованных странах религии? Автор об'ясняет сам, откуда сие. Он, ведь, утверждает, что происхождение понятий Бога и Сатаны у иудеев и христиан имело совсем, совсем особые корни, т.-е., другими словами, он утверждает, что иудейская и христианская религия занимают среди всех религий мира совершенно особое, принципиально отличное, положение. Вот вам и марксизм! Любой ученый батюшка в рясе (в особенности начитавшийся г-на Введенского) с удовольствием станет защищать такую позицию. Ведь, все апологеты поповства как-раз так и аргументируют, как аргументирует почтеннейший поклонник Бога и Сатаны. Апологеты христианства как-раз и претендуют на совсем особое место для защитников истинной религии, перед которой и в сравнении с которой остальные религии - не истинные, языческие, идолопоклоннические и т. д., и т. п. По существу вопроса: всякий, знакомый с историей религий, может констатировать совершенно обратное тому, что проповедует Енчмен, а, именно, удивительную схожесть в развитии религиозных фаз. Критический момент переход к единобожию, который шел параллельно с об'единением разрозненных племен, имевших своих особых богов, - этот момент прекрасно освещен в литературе. То же было и у других народов, переживавших эволюцию в сторону единобожия. Подход Енчмена к вопросу не только не имеет ничего общего с марксизмом, но и предполагает крайнюю степень невежества автора теории новой биологии. Кроме того, он очень нехорошо пахнет: автор теории новой биологии сам заражен иудейско-христианским религиозным дурманом. Дальше. Мы знаем, что, марксистски рассматривая вопрос, мы обязаны выводить изменение религиозных форм из производственных отношений. Для этого, конечно, недостаточно знать 15 анализаторов, а нужно изучать производительные силы, хозяйственный строй, юридические формы, быт и культуру данного народа. Это изучение показало, что Ягве - главный, единый бог, грозный и мстительный - был символом централизованной власти об'единившегося под началом богатых военных предводителей еврейских племен. А по Енчмену? Вы думаете ему нужно изучение, копание в презренных фолиантах и проч.? Ничего подобного! Ему свойственен простой гениальный прорыв, т.-е. попросту мистическое озарение (помним: дух божий почил на нем). Этот тэ-эн-бистский порыв и прорыв довел автора до такого об'яснения, что марксистский читатель с трудом может выдавить словесные реакции парламентского свойства. Судите сами: Автор, прорвавшись (!) к проблемам библийской и христианской религий, обнаружил, что, в отличие от всех других соседних религий, - в библейской религии в понятии Бога (большая буква принадлежит автору. Н. Б.) художественно отражались отнюдь не благоприятствующие ведению хозяйства силы природы, а (слушайте внимательно! Н. Б.) содержание центрального, самого мощного анализатора из 15 анализаторов теории новой биологии, художественно отражалось общебиологическое понятие (анализатор) органического оптимума, органической радостности..., а в понятии Сатаны художественно отражалось то же общебиологическое понятие органического угнетения, органической нерадостности...*39. Все другие об'яснения шельмуются Енчменом, как шантаж. Но шантажом является, в первую очередь, об'яснение самого Енчмена. Ибо, в самом деле, предположим даже, что Бог физиологически выражал положительный аффекционал Р. Авенариуса (ведь, и тут Енчмен не дает ничего оригинального, а списывает без указания источника), Сатана же отрицательный аффекционал. Предположим, выражаясь просто, что чувства и мысли о боге сопровождались радостным под'емом, а мысли о сатане (просим извинения у т. Енчмена за человеческий язык) - чувством угнетения. Согласимся с этим. Что же, будет это об'яснением? Малый ребенок видит, что это будет только фразой, которая не перестает быть в достаточной мере глупой от того, что т. Енчмен снабдит ее десятком иностранных слов (стенизм, оптимум и проч., ведь, для Демоса нужна отборная интеллектуальная пища). Ибо, в самом деле: органическая радостность или нерадостность могут быть у людей, общественных групп, классов, целых племен и т. д. по разным поводам и проявляться - что еще более важно - в совершенно различных формах. Почему Израиль испытывал под'ем в религиозной оболочке? Почему эта оболочка приняла форму единобожия? Почему израильский Бог имел специфические черты, сатирически так чудесно схваченные Гейне: