Владимир Бушин - Эоловы арфы

Брентано снова вскочил:

- Никаких распоряжений подобного рода я писать не стану и пропуска не дам! Я не могу допустить подобного беззакония и хаоса!

- Во дворце герцога пылится оружие, а солдаты революционной армии вооружены косами. Это, по-вашему, законно? - Энгельс негодующе откинулся на спинку кресла.

Виллих опять упредил ответ Брентано:

- Господин премьер-министр, если вы не дадите нужного разрешения, то мы прямо отсюда направляемся в свой отряд и ведем его на штурм дворца.

- Вы хотите братоубийства, кровопролития? - Брентано воздел над головой руки.

- Мы хотим оружия.

- Вы ничего не получите. Ничего! Нет, нет и нет!

Виллих и Энгельс встали и, ни слова не говоря, вышли. Брентано заметался по кабинету. Их молчаливый уход напугал его, кажется, больше, чем угрозы.

Опасаясь, как бы немедленный штурм дворца и в самом деле не повлек за собой ненужные жертвы и не осложнил отношения между армией Пфальца и баденским правительством, Виллих и Энгельс разработали довольно хитрый план.

На другой день, когда Брентано, думая, что они спасовали и отказались от своего намерения, уже торжествовал победу, Виллих и Энгельс вывели свой отряд на Дворцовую площадь. Брентано, которому об этом немедленно сообщили, тотчас направил к Виллиху своего посланца с требованием дать объяснения. Энгельс от имени Виллиха написал записку, в которой говорилось, что отряд вышел на учения и с этой целью предпримет учебный штурм некоторых жилых кварталов поблизости от Дворцовой площади. И действительно, несколько часов кряду отряд атаковал то один, то другой квартал. При этом волонтеры, выполняя полученное накануне указание, старались производить как можно больше шума: стреляли холостыми патронами в воздух, истошно кричали, бряцали оружием. Заранее рассчитанный эффект был достигнут полностью. Столичные обыватели, с одной стороны, ужасно возмущались военными маневрами в центре города, с другой - были напуганы, и все поняли - а раньше других это понял Брентано, - что отряд Виллиха не остановится перед действительным штурмом дворца. Поэтому, когда вечером того же дня безансонская рота появилась у дворцовой ограды и ее командир передал начальнику охраны решение Виллиха и Энгельса о реквизиции оружия герцога, то роте сразу было выдано двадцать пистонных ружей: на сей счет уже имелось соответствующее заблаговременное распоряжение премьер-министра. Цель маневров была достигнута!

Из других событий за короткое время пребывания отряда в Карлсруэ следует упомянуть о его пополнении новыми бойцами. Некоторым из них особенно радовался Энгельс, ибо это были рабочие, которых он знал по восстанию в Эльберфельде.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

20 июня вечером было получено известие, что прусские войска перешли Рейн и вступили в Баден. Это произошло не у Книлингена, как ожидали, а гораздо севернее, у Гермерсгейма. Сообщалось, что противник уже занял Грабен и даже Брухзаль, то есть углубился в баденскую территорию километров на двадцать. Отряд Виллиха получил приказ немедленно двинуться навстречу врагу, чтобы задержать его или хотя бы замедлить продвижение.

Было почти совсем темно, когда отряд выступил. Солдаты ворчали: им даже не дали поужинать. Часа через полтора хорошего марша, уже в полной темноте, вошли в деревню. Неожиданно оказалось, что здесь располагается баденский пехотный батальон. Отдав распоряжение накормить отряд ужином, Виллих пригласил командира батальона Клемента и устроил короткий военный совет.

Как лучше других знающий обстановку, первым говорил Клемент. По его словам, выдвинутые вперед сторожевые посты противника находились примерно в часе ходьбы отсюда. А далее на север, в Карлсдорфе, располагались основные силы, насчитывающие не менее четырех тысяч солдат.

Выслушав все это и помолчав несколько минут в раздумье над картой, Виллих решительно сказал:

- Объединив наши силы, мы должны немедленно выступить. Скрытно подойдем к Карлсдорфу и перед рассветом ударим бо нему, пользуясь преимуществами внезапности и темноты. В случае успеха - а ничего, кроме успеха, нам не остается, - повернем на юго-восток и ворвемся в Брухзаль. Что вы скажете, господа?

- Я полностью поддерживаю. Это смелый план, - сказал Энгельс.

Клемент помолчал и вместо ответа задал вопрос:

- Как велики ваши силы, господин Виллих?

- Около семисот бойцов при двух пушках.

- При двух пушках, - то ли переспросил, то ли просто повторил Клемент. - Значит, семьсот против четырех тысяч?

- Да еще ваш батальон, - вставил Энгельс.

- Увы, господа, считайте это как вам угодно, но мой батальон не имеет никакого боевого опыта, никакой выучки, и принять участие в таком трудном деле, как ночной марш и ночной бой, он не сможет, он будет для вас только помехой.

Виллих и Энгельс понимали, что Клемент говорит правду. По опыту с отрядом Шиммельпфеннига им было известно, что в иных случаях союзник действительно может оказаться лишь обузой, но Виллих, однако, сказал:

- Наш отряд тоже ни разу не вел ночного боя, но надо же когда-то начинать!

- Не лучше ли начать при несколько ином соотношении сил? - Клемент развел руки над картой, как бы намекая на обилие всяких иных возможностей и вариантов.

- Вы говорите так, словно речь идет о выборе места, времени и условий, на которых мы хотели бы сыграть с пруссаками партию в шахматы. Виллих начинал злиться. - Дайте, мол, нам фору - слона или ладью, тогда мы с вами сыграем. Идет война, а не игра, и у нас нет другого выбора, кроме как драться.

- Дело еще и в том, что в этой войне, - Энгельс положил растопыренную ладонь на карту Бадена и Пфальца, - мы не можем рассчитывать на иное, более выгодное для нас, численное соотношение сил, чем теперь.

- Да, - с нарочитым вызовом сказал Виллих, - войска противника гораздо лучше обучены, его младшие офицеры опытнее наших, но все-таки мы уже выдержали более неравные бои, и, как видите, отряд существует и готов к действию.

- Все так, господа, все так, - пожимал плечами Клемент, - но я хочу быть понятым правильно...

Совет длился недолго. Было решено, что отряд Виллиха тотчас выступает в направлении Шпёк, Нейтхарт, Карлсдорф и далее - на Брухзаль, а на рассвете батальон Клемента поддержит левый фланг наступающих ударом через Фридрихсталь.

- Не через этот Фридрихсталь, - шутя, но с недоброй ноткой в голосе проговорил Энгельс и ткнул пальцем в правый обрез карты: там близ реки Неккар, на территории Вюртемберга, виднелся кружок с надписью "Фридрихсталь", - а через этот. - Энгельс указал на кружок в середине карты с такой же надписью.

- Особая озабоченность человека, носящего имя Фридрих, Фридрихсталями мне понятна, - невесело отшутился Клемент.