Михаил Любарский - Немые свидетели

2. Увеличение можно измерить с помощью плоской линеечки из слоновой кости или металлической, разделенной на половины миллиметра.

3. Всякое измерение хорошо при условии, что его можно будет сравнить между собой. Это значит, что в каждом виде анализа эксперт может выбирать наиболее подходящие для него методы работы с условием, что он будет употреблять абсолютно эти же, идентичные методы для анализа других документов, взятых для сравнения. Если одной и той же экспертизой занимаются несколько экспертов или если директор лаборатории поручает своим помощникам графометрический анализ, то не следует, чтобы один лаборант выводил кривую, основанную на данных подлинного документа, а другой на материале сомнительного, так как здесь индивидуальная разница в применении технических приемов может чрезвычайно исказить результаты.

4. Для всякого вида операций следует произвести возможно большее количество измерений, так как ценность данного метода возрастет пропорционально с количеством выведенных серий, диаграмм, имеющих целью образовать правильные кривые там, где имеются налицо многочисленные статистические данные.

5. Общий принцип метода следующий: нужно измерить в подлинных текстах серию величин того же типа и представить их в виде кривой. На материале сомнительного документа вывести соответствующую кривую и наложить обе эти кривые друг на друга. Совпадение или подобие этих двух графиков будет означать идентичность происхождения двух текстов, каково бы ни было различие их форм; их расхождение укажет на то, что их писали разные лица, как бы сильно ни было внешнее сходство».

Графометрия, таким образом, отвлекается от качественных показателей почерка, замыкаясь в рамках одних лишь измерений, и потому в целом как направление в исследовании почерка не может быть принята. Это не мешает современной криминалистической экспертизе использовать ряд технических приемов графометрии. Медленно, на ощупь, находя и отвергая найденное, двигалась вперед наука о почерке, прежде чем заслужить право именоваться наукой. В каком же состоянии она находится сейчас, на что она способна? Но прежде об одном необычном исследовании…

Как известно, криминалистика (по определению) занимается методами раскрытия преступлений, а раскрытие всегда связано с тайной. Может быть, именно любовь к тайнам, стремление докопаться до истины и сблизили однажды криминалиста с известным литературоведом, доктором филологических наук Дмитрием Семеновичем Бабкиным, изучающим жизнь и творчество Александра Радищева.

Криминалиста давно интересовали обстоятельства смерти писателя-революционера. Многое казалось непонятным и противоречивым. Самоубийство или случайная смерть из-за трагической оплошности? Вопрос задавался не из праздного любопытства. Ответ на него подкреплял ту или другую версию о настроениях Радищева в последние годы жизни. А версии эти прямо противоположны.

Д. Бабкин излагал свои соображения:

— То, что случилось одиннадцатого сентября тысяча восемьсот второго года, по рассказам сыновей Радищева, явилось следствием рокового случая… В этот день старший сын — военный — приготовил стакан «крепкой водки» для чистки старых эполет. Александр Николаевич Радищев находился дома. Он со второго сентября уже не мог являться на службу: плохо себя чувствовал. Особенно тяжело ему было именно в это утро, одиннадцатого сентября. Он принимал лекарство. Его следовало запить водой. На столе стоял стакан с прозрачной бесцветной жидкостью. Решив, что это вода, Александр Николаевич выпил залпом «крепкую водку» — смесь азотной и серной кислот… На следующий день Радищева не стало.

— Какая нелепая смерть и какая трагическая жизнь выпала на долю этого человека! И как жаль, что не осталось документальных подтверждений его политической борьбы за последние два года жизни!

— Такие доказательства есть.

— Как? Но ведь даже Г. Шторм, убежденный, что Радищева не сломили, в книге «Потаенный Радищев» высказывает лишь предположения. Для криминалиста, прямо скажем, этого недостаточно.

— А что бы вас убедило?

— Факты, разумеется. Письменные свидетельства. Хотя бы один документ, написанный рукою Радищева.

— Правильно. Вот я и надеюсь с вашей помощью установить, что Александр Радищев не был, как нередко считают, морально раздавлен арестом и ссылкой, не изменил своих убеждений, не стал «уповать на царя». Он сохранил силу духа, волю, мужество и в конце жизни вернулся к работе над запрещенным «Путешествием из Петербурга в Москву».

— Но как это можно доказать?

Дмитрий Семенович молча открыл портфель и достал из него какую-то книгу. Достаточно было посмотреть на зеленый сафьян переплета, золотой обрез, на тисненный золотом орнамент на корешке и крышках, чтобы определить почтенный возраст и ценность этого экземпляра. На корешке по красному золотом тиснение: «Путешествие из Петербурга в Москву», и год издания: «1790».

— Это первое издание, — с гордостью сказал Бабкин. — К тому же авторский экземпляр, он принадлежал самому Радищеву, и сейчас я взял его из библиотеки Пушкинского дома Академии наук.

— Вы убеждены, что именно этот экземпляр принадлежал Александру Радищеву?

— Совершенно убежден!.. Сейчас я расскажу о некоторых фактах и не сомневаюсь, что тогда поверите и вы…

Начну с общеизвестного. Радищев напечатал «Путешествие» в 1790 году. В нем он призывал русских крепостных крестьян расправиться со своими поработителями и «царям грозил плахою». Как только книга вышла, экземпляр ее не замедлили доставить императрице. Екатерина II внимательно прочла книгу Радищева, сделав к особенно разгневавшим ее местам замечания. Некоторое время спустя Радищева допрашивали, сообразуясь именно с этими пометками.

Палата уголовного суда вынесла автору «Путешествия» смертный приговор, который впоследствии заменили ссылкой в Сибирь, в Илимский острог, на десять лет.

В Сибири Радищев пробыл до 1797 года. Павел I разрешил ему поселиться в Калужской губернии, учредив за ним негласный надзор…

— Утверждения многих исследователей, что творческая история «Путешествия», равно как и творческая биография его автора, закончилась первым изданием книги, вам известны?

— Да, я читал об этом.

— Вот видите! И во всех трудах, посвященных Радищеву, во всех изданиях его сочинений, в том числе и академическом, временем завершения авторской работы над книгой считается 1790 год, то есть год его ареста и начала ссылки. Некоторые авторы даже высказали мнение, будто первый русский писатель-революционер в конце героически прожитой жизни изменил своим убеждениям и, разочаровавшись в собственных революционных идеях, стал либералом. Об этом же усиленно твердят современные исследователи за рубежом.