Тед Шварц - Хиллсайдский душитель [История Кеннета Бьянки] [litres]

Между прочим, если Кен (в его нынешнем состоянии) будет свидетельствовать против Анджело Буоно и утверждать, что видел его преступления, он солжет. Возможно, по просьбе обвинителей или чтобы получить обещанную выгоду. Но нынешний Кен (который написал вам письмо) знает о злодействах Буоно не больше, чем о преступлениях Стива. Защита с легкостью опровергнет его показания, поскольку он не сумеет привести точные подробности».

Слова доктора Уоткинса оказались пророческими. Закрытые слушания по делу тянулись не один месяц, а источники, знакомые с ситуацией, сообщали о расхождениях в показаниях Бьянки, который менял их по два раза за день. Признаваясь в преступлениях, Кен твердил, что Анджело Буоно был его сообщником, но иногда вообще отрицал, что ему что-либо известно. Прокурор Роджер Келли прекрасно видел затруднения суда, однако даже не предпринимал попыток найти другие подходы к Кену и помочь ему стать честным, заслуживающим доверия свидетелем. Методы работы с источником ценной информации явно оказались неудачными.

Несмотря на проблемы предварительных слушаний, было принято решение провести судебное разбирательство по Буоно. Однако 6 июля 1981 года Кен Бьянки на открытом судебном заседании полностью отрицал свою причастность к убийствам в Лос-Анджелесе. В тот же день Бьянки вернулся на место для дачи свидетельских показаний и начал похваляться убийствами: в подробностях описал каждое из них и указал Анджело в качестве сообщника. Он говорил отстраненно, как ранее на сеансах доктора Дональда Ланда в Беллингхеме.

Расхождения в свидетельских показаниях одного человека всех поразили, зато высветили проблему, которую Роджер Келли раньше не предавал огласке. Нежелание отыскать новый подход к свидетелю проявилось не далее как тремя неделями ранее, перед слушанием 6 июля, когда доктор Джон Уоткинс написал Роджеру Келли, предложив обвинению свою помощь. Тщетно. Ни Келли, ни его сотрудники попросту не ответили на письмо доктора Уоткинса.

Помог бы другой подход добиться от Бьянки большей стабильности, неизвестно. Ясно одно: нежелание менять тактику привело к провалу. Спустя семь дней после фиаско свидетеля Роджер Келли попросил отвести от Анджело Буоно обвинения в убийстве. Он объяснил, что в основу дела легли свидетельства Бьянки, который из-за смены показаний не заслуживает доверия.

В добавление к тому, что открылось во время дачи показаний в суде, Келли рассказал и об иных проблемах, информация о которых впервые опубликована в данной книге. В том числе речь шла о письмах Бьянки доктору Ральфу Эллисону, где Кен пытался свалить вину за беллингхемские убийства на другого, отрицая собственное активное участие в них. Снова прозвучало и утверждение, что Бьянки якобы симулировал перед доктором Уоткинсом состояние гипноза, поэтому первое упоминание имени Анджело Буоно в связи с убийствами не заслуживает доверия.

В то же время изучение жизни Кена Бьянки в Рочестере свидетельствовало, что истинное количество убитых им женщин могло быть и больше. А что, если он причастен к трем убийствам, которые прозвали алфавитными?

Кармен Колон была осыпана всеми дарами судьбы, за исключением разве что ума. Коэффицент интеллекта этой жизнерадостной, активной десятилетней девочки, которую любили и ученики, и учителя, равнялся 70, тогда как у обычного человека, согласно той же шкале, он составляет 100–110 баллов. Однако Кармен вполне хватало способностей помогать родным. 16 ноября 1971 года девочка вышла из своего дома на Браун-стрит в Рочестере и отправилась в клинику «Буллсхед плаза», находившуюся в двух кварталах оттуда. Мама Кармен заболела, и девочку попросили забрать выписанные врачом лекарства.

Медикаменты ей вручили примерно в половине пятого пополудни. Через час в десяти с лишним милях оттуда на федеральной автостраде автомобилисты заметили почти обнаженного ребенка, выскочившего из автомобиля, который последовал за ним задним ходом. Машина, номер которой очевидцы не записали, была того же цвета и марки, что и один из автомобилей Кена Бьянки. Впрочем, никто из следователей и свидетелей ни в то время, ни много лет спустя об этом не знал.

По оценкам полиции, мимо проехала почти сотня машин. Обнаженная девочка явно была напугана, но никто не остановился, чтобы ей помочь. Позднее автомобилисты обратились в полицию, но в тот момент никому из них не пришло в голову выяснить, что происходит. В результате два дня спустя тело девочки нашли близ Стернз-роуд в городке Рига. На ней были фиолетовый свитер, носки и теннисные туфли. Ребенка изнасиловали, избили и задушили. На вскрытии выявили перелом черепа и многочисленные повреждения.

Город кипел. Девочка проживала в пуэрто-риканском районе Рочестера, что обычно снижает общественный резонанс. Однако гибель невинного, доверчивого, дружелюбного ребенка возмутила всех. Газеты метали громы и молнии. Обыватели требовали найти виновного, словно стремясь загладить неловкость от того, что никто не пришел на помощь перепуганной девочке, но напрасно. Бесконечные обходы населения, десятки часов переработки – все эти усилия не дали результата. Дело осталось нераскрытым.

Прошло полтора года. Однажды в понедельник одиннадцатилетняя Ванда Валкович отправилась в кулинарию за три квартала от дома, чтобы купить тунца и хлеба. Она заплатила за купленные по просьбе родителей продукты (которые тогда стоили дешевле, чем теперь) 8 долларов 52 цента; сумка была очень тяжелая. В половине шестого девочка, еле таща свою ношу, вышла из магазина. Домой она так и не вернулась.

На следующее утро труп изнасилованного, задушенного, но полностью одетого ребенка был обнаружен на откосе у трассы 104. Это было второе из трех убийств.

Сходств между первым и вторым случаями нашлось не слишком много. Оба раза шел небольшой дождь, днем небо было затянуто облаками. У обеих девочек в руках были сумки – возможно, их предложили подбросить до дома. Причины смерти были идентичны, а разница в возрасте между жертвами не составляла и года. Однако на этом параллели заканчивались.

Ванда считалась сорвиголовой. Невысокая, ростом всего метр двадцать и весом тридцать килограммов, в школьной драке могла одержать верх над мальчишками старше ее. Родители считали, что она ни за что не села бы в машину к незнакомому человеку. Однако всех ее знакомых исключили из числа подозреваемых. Значит, ее подобрал либо незнакомец, возможно, в форме (полицейского, пожарного или водителя «скорой»), с кем она чувствовала себя в безопасности, либо все-таки знакомый, ускользнувший от внимания следствия, – владелец магазина, рассыльный и т. п.

Опять начались интенсивные поиски. И снова безрезультатно, даже хуже: очевидцев на этот раз не нашлось.