Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

Относительно стабильные показатели уровня женской преступности, в которой насильственная преступность многократно и постоянно меньше мужской, служат также нередко основанием для биологизаторских умозаключений. Так, например, П. Фейлов писал, что независимо от времени и политического устройства государства удельный вес женской преступности стабильно составляет 12–18 %, что якобы подтверждает биологическую обусловленность преступлений женщин и мужчин [1391].

Мнение о стабильности уровня, динамики и структуры женской преступности во все времена и во всех государствах неверно. Различия наблюдаются даже в развитых капиталистических государствах (например, во Франции – 10 %, в США – ФРГ – 15–17 %). В некоторых южноафриканских государствах доля женской преступности достигает 25 % [1392]. Динамика преступлений женщин также не стабильна. Например, в США с 1900 по 1972 г. число арестов среди женщин возросло в три раза. При этом даже в таком традиционно «мужском» преступлении, как грабеж, женская преступность обгоняла мужскую. С 1971 по 1976 г. в США число заключенных женщин, совершивших опасные преступления, выросло на 80 % [1393].

Иная картина в социалистических странах. В СССР преступность женщин в последние десятилетия имеет общую тенденцию к снижению. В Польше в 1932 г. доля женской преступности составляла 16,7 %, в 1972 г. – 11,4 %.

Значительные различия в мужской и женской преступности, достигающие 25-кратного размера, приходятся на насильственную преступность: убийства и тяжкие телесные повреждения. Это служит поводом для биокриминологов называть преступность женщин «преступностью слабых», разумея под этим их физическую слабость. Действительно, мышечная сила женщин в среднем на 10 % меньше, чем у мужчин. Однако этот физиологический фактор не является статистически значимым в обусловливании многократных различий в насильственной преступности мужчин и женщин, тем более убийств. Женщины совершают, как правило, бытовые убийства пьяных и потому слабо сопротивляющихся или спящих мужчин.

Различия в уровне насильственной преступности среди мужчин и женщин заключены прежде всего в антиобщественной психологии части мужчин, в культе грубой физической силы, пережиточных мещанско-бытовых представлениях о межполовых отношениях, мужском пьянстве. Традиционно сказываются различия в системе воспитания мужчин и женщин, в том числе относительно допустимости применения силы в конфликтных ситуациях. Поведение женщин обусловливается исторически сложившимися и существующими в нашем обществе стереотипами поведения женщин.

В капиталистическом обществе, как верно замечают западные криминологи, если и можно называть преступность женщин «преступностью слабых», то не в смысле их «физической слабости», а в смысле слабости социальной. Подтверждением тому служат данные, приведенные на Нью-Йоркской конференции Ассоциации женщин – тюремных работников: среди женщин, находящихся в исправительно-трудовых учреждениях США, 75 % – цветные, 10 – пуэрториканцы, 9 % – белые. По социальному положению среди осужденных женщин первое место занимают официантки (26,7 %), второе и третье места – домработницы и конторские служащие (по 11,5 %), четвертое место – операторы на фабриках [1394].

Малоубедительны доводы о физиологической детерминации женской преступности, проистекающие из более старшего возраста преступниц-женщин сравнительно с преступниками-мужчинами [1395]. Установлено, что невроз у женщин старше 50 лет в 2,5 раза выше, чем у мужчин этой возрастной группы, однако преступность женщин в два раза ниже, чем у соответствующих групп мужчин [1396].

Конечно, эмансипация женщин и в социалистическом обществе протекает не без противоречий. Ломаются традиционные представления о «мужских» и «женских» социальных ролях. В XIX в. согласно буржуазной морали идеалом «вечной женственности» были представления о том, что женщина должна быть нежной, красивой, мягкой, ласковой, но пассивной и зависимой. Эти качества женщин и сегодня, как показывают социологические исследования, составляют ядро мужского понимания женственности. Однако в женском самосознании появились новые черты: женщина должна быть умной, энергичной, предприимчивой, т. е. обладать теми качествами, которые прежде считались исключительно «мужскими». У мужчин женщины ценят также терпимость, эмоциональную отзывчивость, способность понять другого. Нормативные наборы социально-положительных черт мужчин и женщин перестают быть полярными, взаимоисключающими, и открывается возможность самого различного их сочетания. Человек, ориентирующийся на старые однозначные нормы в современной жизни, чувствует себя психологически дискомфортно [1397].

Нередко причиной бытовой насильственной и хулиганской преступности становится приверженность к старым мещанско-обывательским представлениям о зависимой роли женщин. Особенно опасны пережиточно-националистические традиции в межполовых отношениях, которые и поныне порождают преступность на почве местных обычаев. В настоящее время наблюдается моральная неустойчивость некоторых женщин, особенно работающих в мужских коллективах и на традиционно мужских должностях, например, в строительстве, на автотранспорте. Они перенимают негативные стороны мужской психологии – пьянство, грубость, нецензурную брань и даже физические формы решения конфликтных отношений (так называемая «маскулинизация» женщин). В результате отмечается возрастание насильственно-хулиганских преступлений в структуре женской преступности. Однако названные изменения в женской преступности и рост бытовой мужской и женской преступности обусловлены социальными и социально-психологическими, а не физиологическими факторами.

Определенное значение для криминологии имеют и другие биологические явления и черты. Так, космическая биология раскрывает все более глубокие тайны воздействия вселенной, прежде всего солнечной радиации, на психофизиологические свойства человека, а следовательно, опосредованно и на поведенческие процессы. Еще в 20-х годах Л. А. Чижевский установил корреляционную зависимость между солнечной активностью, имеющей 11,5-летнюю периодичность, и эпизоотиями, эпидемиями, массовыми психозами, сердечно-сосудистыми заболеваниями на земле [1398]. В те годы опасное влияние на здоровье человека, на флору и фауну земли солнечной радиации еще не могло быть управляемым и предсказуемым. В настоящее время функционирует Всемирная служба солнца, в задачу которой входит предупреждение негативных явлений солнечной флуктуации [1399].

В последние годы появились новые данные о влиянии солнечных бурь на динамику неосторожных преступлений. Так, И. Эрмени, изучив 5479 несчастных случаев на дорогах г. Будапешта, установил, что геомагнетические бури корпускулярного характера сопровождаются увеличением количества несчастий на 101 %. Изучение 654 несчастных случаев, имевших место в венгерской металлургической промышленности, привело ученого к выводу, что магнитные бури становятся опаснее, если они сопровождаются резким понижением температуры.