Алексей Федяров - Невиновные под следствием [litres]

Обвинительные юридические акты по административным и уголовным делам дублируют те самые оруэлловские дописки – федеральные и региональные законы, прямо ограничивающие действие Конституции, и правоприменительная практика, игнорирующая положения о прямом действии положений Конституции и превалировании международных договоров над законом Российской Федерации.

Сделаем вид, что дописок еще не было, и проанализируем, чем должны руководствоваться правоприменители.

Конституция Российской Федерации:

Статья 15

1. Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.

‹…›

4. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Статья 31

Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.

Статья 55

‹…›

3. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

С 30 марта 1998 г. Россия является государством – участником Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Статья 11 Конвенции:

1. Каждый имеет право на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в таковые для защиты своих интересов.

2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений на осуществление этих прав лицами, входящими в состав вооруженных сил, полиции или административных органов государства.

Является Россия и участником Международного пакта о гражданских и политических правах (далее – МПГПП), который ратифицирован Указом Президиума Верховного совета СССР 18 сентября 1973 г.

Статья 21 МПГПП: «Признается право на мирные собрания. Пользование этим правом не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые налагаются в соответствии с законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах государственной или общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц».

Организация и проведение мирных собраний в России регулируется федеральным законодательством, в частности Федеральным законом № 54-ФЗ от 19 июня 2004 г. «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» (далее – Закон о собраниях) и региональными законами.

Суть этого закона, как и заповедей оруэлловского скотного двора, в псевдологических играх поздних редакций: в целом право на свободу собраний как конституционную ценность законом декларировано, но введены ограничения в виде процедур своеобразных «переговоров», закрепленных в статье 12.2.

Фактически это и есть подмена типов правового регулирования – от дозволения «имеешь право» до разрешения «имеешь право с моей санкции». Такие подмены вполне пригодны к употреблению; люди, если долго им повторять, что акция не разрешена, перестают размышлять о том, что подобные собрания – их право и разрешения не требуют.

Силовые элиты, обслуживающие власть, в свою очередь, получили средство подавления любого, даже абсолютно мирного и конституционного протеста с одним обоснованием: не позволено.

Доклад Международной комиссии о событиях на Болотной площади 6 мая 2012 г.: «Таким образом, процедура, предписанная статьей 12.2, в действительности означает "соглашайтесь или уходите". И либо организаторы соглашаются с предложениями властей, либо лишаются возможности провести мероприятие. Эта интерпретация напрямую следует из статьи 5.5 Закона о собраниях, которая определяет, что "организатор публичного мероприятия не вправе проводить его, если ‹…› с органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления не было согласовано изменение по их мотивированному предложению места и (или) времени проведения публичного мероприятия".

Стоит принимать во внимание, что власти обладают значительной свободой действий по определению времени/места проведения мероприятия, так как Закон предусматривает расширительное толкование этих положений. Далее, несмотря на то что организаторы могут обжаловать любое решение властей о проведении публичных мероприятий в суде (см. ст. 19 Закона), в реальности это право является скорее иллюзорным, так как нет почти никакого шанса на то, что удастся получить решение суда до предполагаемой даты проведения мероприятия. ‹…› Таким образом, сложившаяся практика значительно отличается от типичной системы "уведомление и подтверждение", так как возможность изменения времени/места проведения мероприятия де-факто дает властям способность разрешить или запретить любое публичное мероприятие.

Во многих судебных делах, в частности в деле Alekseeva v. Russia , было доказано, что сложившаяся система является несовершенной и приводит к нарушениям права на свободу собраний. Именно поэтому в своем заключении в марте 2012 г. Венецианская комиссия предложила изменить это.

В деле Chebotareva v. Russia организаторам было дважды отказано в проведении демонстрации в центре города, вместо этого власти предложили им провести пикеты достаточно далеко от центра, предоставив аргументы о возможных волнениях в связи с проведением мероприятия, которые, однако, впоследствии не подтвердились. Соответственно, Комитет по правам человека ООН обнаружил нарушение статьи 21 Пакта, так как посчитал, что причины, указанные властями, не содержали в себе достаточных оснований на то, чтобы ограничить право на свободу мирных собраний.

Проблема согласования места для мероприятия являлась также предметом рассмотрения в деле Berladir and others v. Russia , в котором власти не согласились с предложенной площадкой проведения мероприятия – напротив здания мэрии Москвы. Организаторы, в свою очередь, не согласились с местом, предложенным властями, так как оно не соответствовало заявленным целям публичного мероприятия. Вместо этого они решили провести пикет на Тверской улице и подали об этом соответствующее уведомление. Однако, из-за того, что не было получено какого-либо ответа на предыдущее предложение о другом месте/времени, власти объявили пикет незаконным и решили его разогнать. Европейский суд, принимая во внимание пределы усмотрения национальных властей по оценке ситуации в данном вопросе, принял решение, что не было нарушения статьи 11, однако судьи Важич и Ковлер заявили отдельное мнение о том, что нарушение 11-й статьи имело место. Они также предположили, что российское законодательство может быть рассмотрено как один из методов регулирования мирных собраний с точки зрения его применения. В данном случае излишне широкое толкование применения закона привело к нарушениям права на проведение мирных собраний» [25].