Федор Кокошкин - Лекции по общему государственному праву

Среди членов масонского союза "Великий Восток России" было много кадетов. Входил в состав данной организации и Ф.Ф. Кокошкин [100] См.: Серков А.И. Русское масонство. 1731-2000 гг. Энциклопедический словарь. М., 2001. С. 1146. . О том, что Кокошкин являлся масоном, упоминал в своих мемуарах знавший его по кружку "Беседа" Андрей Белый: "Есть еще, стало быть, что-то присевшее за капитализмом, что ему придает такой демонский лик; мысль о тайных организациях во мне оживала; об организациях каких-то капиталистов (о тех, а не этих), вооруженных особою мощью, неведомой прочим; заработала мысль о масонстве, которое ненавидел я; будучи в целом не прав, кое в чем был я прав; но попробуй заговорить в те года о масонстве, как темной силе, с кадетами? В лучшем случае получил бы я "дурака": какие такие масоны? Их — нет. В худшем случае меня заподозрили б в бреде Шмакова. Теперь, из 1933 г., - все знают: Милюков, Ковалевский, Кокошкин , Терещенко, Керенский, Карташев, братья Астровы, Баженов, мрачивший Москву арлекинадой "Кружка", т. е. люди, с которыми мне приходилось встречаться тогда иль поздней, оказались реальными деятелями моих бредень, хотя, вероятно, играли в них жалкую, пассивную роль ; теперь обнаружено документами: мировая война и секретные планы готовились в масонской кухне ; припахи кухни и чувствовал, переживая их как "оккультный" феномен" [101] Белый А. Между двух революций. М., 1990. С. 282-283. (курсив мой. — В.Т.).

Ф.Ф. Кокошкин не был сторонником революционного пути преобразования общества. Революцию же в России в то время, когда она находится в состоянии войны, он считал совершенно недопустимой. По его мнению, такая революция приведет лишь к военному поражению России и к установлению внутри страны диктаторского и реакционного режима. "Не нужно возлагать преувеличенных надежд ни на революцию, ни на переворот иного рода, — говорил Кокошкин в своем выступлении на съезде комитетов кадетской партии подмосковных губерний 3 января 1916 г. — Дело не только в устранении от власти тех элементов, которые сейчас ею обладают, а во внутренней готовности общества взять власть в свои руки" [102] Отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Фонд 225. Картон 8. Дело 42. . По его словам, в настоящий момент общество "не имеет внутри себя готового плана новой организации. Оно не сговорилось и не может сговориться в короткий срок о новом строе". Вследствие этого, считал он, "одни будут стремиться к парламентарной монархии, другие к республике, третьи к социальному перевороту, четвертые к федерализму. Не будет также тактической согласованности. В результате явится военная диктатура".

Исходя из такой оценки сложившегося в России к 1916 году внутреннего положения, Кокошкин делал вывод о том, что в настоящее время "самая важная и настоятельная внутриполитическая задача" заключается не в подготовке революции, а в "организации и объединении всех общественных сил страны".

Будучи убежденным противником революции и особенно революции, совершаемой в воюющей стране, Ф.Ф. Кокошкин тем не менее поддержал в феврале-марте 1917 года лидеров кадетской партии, организовавших вместе с генералами русской армии государственный переворот, который привел к ликвидации в России монархии. При этом он вполне сознавал, что Временное правительство не сможет устоять в ходе дальнейшего развертывания революционного процесса.

Вместе с юристом М.М. Винавером (1863–1926) Ф.Ф. Кокошкин составлял текст первого воззвания Временного правительства. Максим Моисеевич вспоминал впоследствии, что Федор Федорович говорил при этом: "Вот мы опять с вами — смотрите, какая тут символика. Помните, как в летнюю ночь в Выборге писали мы вдвоем завет 1-й Думы. Теперь меня просят сочинить первый привет свободной России, манифест Временного правительства. Давайте опять сочинять вместе. Начнем с того, чем кончили 11 лет тому назад" [103] Винавер М.М. Недавнее (Воспоминания и характеристики). 2-е изд. Париж, 1926. С. 136. .

Решением Временного правительства от 20 марта 1917 года на Кокошкина было возложено председательствование в Юридическом совещании [104] Журналы заседаний Временного правительства. Март - октябрь 1917 года. В 4-х томах. Т. 1. Март-апрель 1917 года. М., 2001. С. 139. , а 22 марта он был назначен на должность председателя данного органа [105] Журналы заседаний Временного правительства. Март - октябрь 1917 года. В 4-х томах. Т. 1. Март-апрель 1917 года. М., 2001. С. 163. . Созданное официально 20 марта 1917 года Юридическое совещание фактически действовало с 8 марта. Оно было предназначено для обсуждения вопросов публичного права, возникавших в связи с установлением "нового государственного порядка", а также для экспертизы нормативных актов, издаваемых Временным правительством [106] См.: Юридическое совещание при Временном правительстве 22.03-25.10.1917 // Высшие и центральные государственные учреждения России. 1801-1917. В четырех томах. Т. 1. Высшие государственные учреждения. СПб., 1998. С. 238-239. .

Первым фактическим председателем Юридического совещания являлся В.А. Маклаков, избранный на этот пост 8 марта 1917 года. Ф.Ф. Кокошкин стал председателем Юридического совещания благодаря протекции князя Г.Е. Львова — главы первого состава Временного правительства, действовавшего со 2 марта до 2 мая 1917 года.

В письме Б.А. Бахметьеву от 10 декабря 1921 года В.А. Маклаков следующим образом описал ситуацию, связанную с избранием Ф.Ф. Кокошкина на должность председателя Юридического совещания: "Когда я принял одно из немногих назначений Временного правительства и стал членом Юридического совещания при Временном правительстве, Львов упрашивал меня не отказываться от этого, уверяя, что, конечно, меня следовало бы использовать на что-нибудь более важное, но я сам не захотел, и потому сейчас, в ожидании большего, он просит по крайней мере не бойкотировать их в деле, которое должно быть мне по душе, т. е. в юридической помощи им. Я согласился. В первом же заседании неожиданно для самого себя я был выбран председателем; несмотря на свою воспитанность, Кокошкин не мог скрыть неудовольствия и удивления. После двух заседаний однажды приезжает ко мне Львов, просит позволения говорить откровенно и сообщает, что правительство было уверено, что председателем Юридического совещания будет Кокошкин, что эта должность была ему обещана, что они не знают, как быть. Эта часть его речи была совершенно правдива и искренна; дальше он прибавил уже неискренне, что правительство имеет в виду поручить мне более ответственное дело, назначивши председателем комиссии по составлению закона о выборах, что несовместимо с функцией председателя Юридического совещания и что потому было бы хорошо, если бы я их из затруднения вывел. На это я без всякой задней мысли, а с полною охотой сказал Львову, что не претендую на сохранение должности председателя Юридического совещания, никаких компенсаций не прошу и в следующем же заседании откажусь от должности, так я и сделал и при вторичных выборах подал голос за Кокошкина. Не прошло и 10 дней, и я читаю в газетах, что Кокошкин назначен председателем комиссии по выработке закона о выборах в Учредительное собрание. Откровенно скажу, что этой должности я не добивался и едва ли бы на нее согласился. И если оставил вопрос открытым, то только оттого, что одинаково не хотел ни принимать компенсации, ни иметь вид обидевшегося. Но поведение Львова ясно показало, что около него завелась кружковщина, раздача мест друзьям и знакомым" [107] "Совершенно лично и доверительно!": Б.А. Бахметьев - В.А. Маклаков. Переписка. 1919-1951. В 3-х томах. Т. 2. Сентябрь 1921 - май 1923 / Под редакцией О.В. Будницкого. Москва-Стэнфорд, 2002. С. 111-112. .