Федор Кокошкин - Лекции по общему государственному праву

21 апреля 1917 года Ф.Ф. Кокошкин был назначен членом Особого совещания для изготовления проекта положения о выборах в Учредительное собрание [108] "Совершенно лично и доверительно!": Б.А. Бахметьев - В.А. Маклаков. Переписка. 1919-1951. В 3-х томах. Т. 2. Сентябрь 1921 - май 1923 / Под редакцией О.В. Будницкого. Москва-Стэнфорд, 2002. С. 333. . Ровно месяц спустя — 21 мая — его назначили председателем указанного совещания.

С 25 по 28 марта 1917 года проходил седьмой съезд конституционно-демократической партии. Ф.Ф. Кокошкин сделал на первом же его заседании доклад о пересмотре партийной программы в вопросе о государственном строе. Он напомнил делегатам съезда, что одиннадцать лет назад в программу партии был включен пункт, которым желательной формой правления для России была признана парламентарная монархия. "Когда мы принимали этот пункт, — сказал после этого Кокошкин, — нас нельзя было назвать, однако, монархистами в точном значении этого слова. Мы никогда в своем большинстве не считали монархию, хотя бы и парламентарную, наилучшей формой правления. Никогда монархия конституционная или парламентарная не была для нас, как для настоящих монархистов, тем верховным принципом, которому бы мы подчиняли всю нашу политическую программу. Монархия была для нас тогда не вопросом принципа, а вопросом политической целесообразности" [109] Седьмой съезд конституционно-демократической партии. 25-28 марта 1917 года // Съезды и конференции конституционно-демократической партии. Т. 3. Кн. 1. 1915-1917 гг. М., 2000. С. 368. . Констатировав далее, что монархия в России погибла, и положение стало таким, что не только кадетская партия, в которой не было монархистов в полном значении этого слова, но и убежденные монархисты отстаивать монархию не могут, Кокошкин заявил далее, что вместо нее существует фактически республика. "Конечно, — пояснил он, — форма правления в России юридически не определена, определение ее принадлежит будущему Учредительному Собранию, но тот порядок, который существует фактически, является порядком не монархическим, а республиканским, и это обстоятельство не может не оказать влияния на будущее решение этого вопроса в Учредительном Собрании" [110] Седьмой съезд конституционно-демократической партии. 25-28 марта 1917 года // Съезды и конференции конституционно-демократической партии. Т. 3. Кн. 1. 1915-1917 гг. М., 2000. С. 372. .

Далее Кокошкин сказал: "Республика имеет значение для нас не только с точки зрения будущего. Республика в наших глазах не может не быть самой совершенной формой правления, ибо эта форма правления, при которой наш демократический принцип: господство воли народа — осуществляется в самом полном и чистом виде" [111] Седьмой съезд конституционно-демократической партии. 25-28 марта 1917 года // Съезды и конференции конституционно-демократической партии. Т. 3. Кн. 1. 1915-1917 гг. М., 2000. С. 373. . Признав, что при определении в партийной программе желательной формы правления для России нельзя ограничиться "одной только отвлеченной формой", Кокошкин постарался внести в формулу "демократическая республика", выражавшую его собственный и кадетский политический идеал, некоторые конкретные черты. В результате сложения этих черт им была получена следующая формулировка соответствующего пункта партийной программы: "Россия должна быть демократической парламентарной республикой; законодательная власть должна принадлежать народному представительству; во главе исполнительной власти должен стоять президент республики, избираемый на определенный срок народным представительством и управляющий через посредство ответственного перед народным представительством министерства" [112] Седьмой съезд конституционно-демократической партии. 25-28 марта 1917 года // Съезды и конференции конституционно-демократической партии. Т. 3. Кн. 1. 1915-1917 гг. М., 2000. С. 377. .

Кокошкин отмечал в своем докладе, что он (так же, как и Центральный Комитет партии в целом) считает парламентарный порядок "самым совершенным при данной ступени развития человечества способом согласования действий исполнительной и законодательной власти". По его словам, "исполнительная власть должна быть отделена от законодательной; она не может находиться в руках законодательного собрания, но, с другой стороны, она должна быть в своих действиях согласована с законодательной властью, и лучшим средством для этого является парламентаризм, управление через посредство ответственного перед народным представительством министерства" [113] Седьмой съезд конституционно-демократической партии. 25-28 марта 1917 года // Съезды и конференции конституционно-демократической партии. Т. 3. Кн. 1. 1915-1917 гг. М., 2000. С. 376. .

В связи с этим Кокошкин поднимал вопрос о способе избрания президента. По его мнению, всенародный способ избрания "плохо подходит к парламентаризму, ибо дает представителю исполнительной власти слишком большую фактическую силу" [114] Там же. . Он полагал, что всенародное избрание ставит фактически президента республики выше народного представительства. Ибо там выбираются несколько сотен лиц, каждый — сравнительно небольшой частицей народа, а тут один выбирается всей страной, и этим ему дается огромный авторитет. Данный авторитет безопасен в тех странах, где принцип народоправства утвердился давно — столетия назад. Но в странах, которые впервые встали на путь республики, всенародное избрание, ставящее президента выше всех и наделяющее его огромными фактическими возможностями влияния, опасно для свободы. Оно может стать мостом к государственному перевороту.

Предложенная Кокошкиным от имени Центрального Комитета конституционно-демократической партии формула желательной для России формы правления не встретила никаких существенных возражений у делегатов съезда и была принята в неизменном виде.

Между тем умозрительность этой формулы была очевидной. Каковы же должны быть ее конкретные черты? — спрашивал Кокошкин и отвечал, что они определяются присущим кадетам "общим мировоззрением", а также принятыми ими "основными политическими принципами" [115] Седьмой съезд конституционно-демократической партии. 25-28 марта 1917 года // Съезды и конференции конституционно-демократической партии. Т. 3. Кн. 1. 1915-1917 гг. М., 2000. С. 374. . В определении желательной для России формы правления Кокошкин и другие кадеты исходили, таким образом, не от жизни, не от реальной исторической практики, но от неких абстрактных мировоззренческих установок и политических принципов.

Подобным же образом в высшей степени умозрительным был вывод Кокошкина о том, что монархия разделяет население России, а республика объединяет. События, происходившие в России на протяжении 1917 года, показали убедительно, что республиканская форма правления оказалась совершенно неспособной объединить Россию.