Михаил Кауфман - Пробелы в уголовном праве: понятие, причины, способы преодоления

Одобряя как образец «целесообразность наказания в педагогике», где вменяемыми (и подлежащими наказанию) считаются и дети, психически ненормальные и т.д., Пашуканис сожалеет, что «уголовное право пользуется понятием вменяемости как условием наказания не в том единственно ясном смысле, в каком его устанавливают научная психология и педагогика» [24] Пашуканис Е.Б. Избранные произведения по общей теории права и государства. М., 1980. С. 176. .

Свои нападки Пашуканис направляет и против фундаментального принципа уголовного права: «nullum crimen, nulla poena sine lege» (нет преступления, нет наказания, без указания на то в законе).

Борьба против права имеет свою логику, которая приводит Пашуканиса к отрицанию не только основных юридических принципов в сфере уголовного права и процесса, но и вообще Особенной части Уголовного кодекса. «Наконец, — вопрошает он, — зачем нужна вся особенная часть Кодекса, если дело идет только о мерах социальной (классовой) защиты? В самом деле, последовательное проведение принципа охраны общества требовало бы не зафиксирована отдельных составов преступления (с чем логически связана мера наказания, определяемая законом или судом), но точного описания симптомов, характеризующих общественно опасное состояние, и разработки тех методов, которые нужно в каждом данном случае применять для того, чтобы обезопасить общество» [25] Там же. С 177. .

Обрисованный Пашуканисом переход от права (в данном случае — от уголовного) к неправу в виде социально-технических правил, от правосудия — к репрессивной медико-психиатрической диагностике симптомов классово опасного состояния со всей очевидностью демонстрирует абсолютное безразличие к судьбам людей, потенциальных жертв внеправовой карательной политики. И это весьма показательно и симптоматично для всей правоотрицающей позиции Пашуканиса. «Из всех видов права, — отмечает он, — именно уголовное право обладает способностью самым непосредственным и грубым образом задевать отдельную личность. Поэтому оно всегда вызывало к себе наиболее жгучий, и притом практический интерес. Закон и кара за его нарушение вообще тесно ассоциируются друг с другом, и, таким образом, уголовное право как бы берет на себя роль представителя права вообще, является частью, заменяющей целое» [26] Там же. С 160. . А это для Пашуканиса означает буржуазность и, посему, ненужность уголовного права: «Уголовное право, так же, как и право вообще, есть форма общения эгоистических обособленных субъектов, носителей автономного частного интереса или идеальных собственников» [27] Пашуканис Е.Б. Избранные произведения по обшей теории права и государства. М., 1980. С 176.С. 178. . Впоследствии, однако, Пашуканис открестился от концепции «буржуазности» всякого права и начал толковать советское право как право социалистическое с самого момента его возникновения. Под «социалистическим правом» как «орудием политики пролетариата» [28] Пашуканис Е. Государство и право при социализме // Советское государство. 1936. № 3. С. 7. Пашуканис теперь в духе советского легизма фактически имеет в виду систему «норм права», устанавливаемых органами диктатуры пролетариата. Показательно в этой связи настойчивое акцентирование Пашуканисом внимание именно на нормах права (что ранее им квалифицировалось как проявление буржуазного нормативизма»), подчеркивание им в новых условиях «необходимости нормы права и аппарата принуждения, без которых право ничто» [29] Там же. . Выдвинутая им концепция «социалистического права» по существу была предтечей той легистской, властно-нормативной (или т.н. «узконормативной») концепции права, которую несколько позже взяли на вооружение, по-своему модифицировали и навязали всем Вышинский и его окружение.

В этой связи нельзя не напомнить, что особое место в истории советского правопонимания занимает проведенное Институтом права АН СССР совещание по вопросам науки советского государства и права (16-19 июля 1938 г.), организатором и дирижером которого был печально известный А.Я. Вышинский. Цели и задачи совещания, по мнению В.С. Нерсесянца, известного специалиста в области истории политико-правовых идей и современной философии права, состояли в том, «чтобы в духе репрессивной практики тоталитаризма утвердить общеобязательную «единственно верную» марксистско-ленинскую, сталинско-большевистскую линию в юридической науке, с этих позиций переоценить и отвергнуть все направления, подходы и концепции советских юристов предшествующего периода в качестве «враждебных», «антисоветских», «антиленинских» и т.д., дать решающие установки и официальное правопонимание на будущее» [30] Нерсесянц В.С. Философия права. С. 284. .

Таким образом, ключевым для совещания 1938 г. был вопрос о переводе всей советской юридической науки в русло нового правопонимания в соответствии с тем общим определением права, которое выдвинул Вышинский. В первоначальных тезисах к докладу Вышинского формулировка этого нового общего определения права выглядела так: «Право — совокупность правил поведения, установленных государственной властью, как властью господствующего в обществе класса, а также санкционированных государственной властью обычаев и правил общежития, осуществляемых в принудительном порядке при помощи государственного аппарата в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу» [31] Тезисы доклада т. А.Я. Вышинского. М., 1938. С. 6. .

В письменном же тексте доклада Вышинского и в одобренных совещанием тезисах его доклада формулировка общего определения права дана в следующей «окончательной редакции в соответствии с решением совещания»: «Право — совокупность правил поведения, выражающих волю господствующего класса, установленных в законодательном порядке, а также обычаев и правил общежития, санкционированных государственной властью, применение которых обеспечивается принудительной силой государства в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу» [32] Основные задачи науки социалистического права // Основные задачи науки социалистического права М., 1938. С. 37, 183. .

Из сравнения двух вариантов общего определения права видно, что в окончательном варианте упомянуты «воля господствующего класса» и «законодательный порядок» установления правил поведения, изменена формулировка принудительности права, но суть осталась прежней: право — это правила поведения, установленные государством и обеспеченные его принуждением.

Определение права, предложенное Вышинским и одобренное совещанием 1938 г., вошло в литературу как «нормативный» (а затем и «узконормативный») подход к праву. И это несмотря на то, что в данном определении говорилось не о «нормах», а о «правилах поведения». Но эти термины были для Вышинского синонимами. «Право, — пояснял он свое общее определение, — есть совокупность правил поведения, или норм, но не только норм, но и обычаев и правил общежития, санкционированных государственной властью и защищаемых ею в принудительном порядке» [33] Основные задачи науки социалистического права // Основные задачи науки социалистического права М, 1938. С. 37. .