Любовь Лобанова - Преступления против правосудия

Заведомо ложное заключение эксперта отличается от ложных показаний свидетеля или потерпевшего предметом информации, методами ее получения и предъявления. Эксперт получает исходные данные из материалов дела, проводит исследование на основе своих специальных познаний и предоставляет выводы в виде заключения, в котором отвечает на поставленные вопросы. Ложное заключение эксперта может выражаться в неправильном изложении фактов, явившихся исходным материалом для исследования, применении неверных методов исследования либо в ложных выводах. Показания эксперт в соответствии со ст. 205 и 282 УПК дает во время допроса с целью разъяснения или дополнения данного им заключения.

Специалистом в соответствии со ст. 58 УПК является лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. Следовательно, специалист дает не только показания, но также и разъяснения, которые также могут быть ложными. В этом смысле разъяснения приравниваются к показаниям, а отсутствие указаний на разъяснения в диспозиции ст. 307 УК можно объяснить лишь некоторыми техническими расхождениями между терминологией УК и УПК.

Наконец, в ст. 307 УК предусмотрена ответственность за заведомо неправильный перевод. Согласно ст. 59 УПК переводчик — лицо, привлекаемое к участию в уголовном судопроизводстве, свободно владеющее языком, знание которого необходимо для перевода. Участие переводчика необходимо, когда кто-либо из участников процесса не владеет либо недостаточно владеет языком, на котором ведется судопроизводство. Кроме того, переводчик привлекается для того, чтобы перевести знаки немого или глухого. Перевод не является самостоятельным доказательством, но он делает информацию понятной для тех, кто не владеет языком (знаками) источника показаний. При неправильном переводе искажается смысл переводимых с одного языка на другой письменных документов либо устных показаний.

В соответствии с правилами процедуры (ст. 164, 278 УПК) свидетель и потерпевший перед допросом предупреждаются об ответственности за дачу ложных показаний, о чем дают подписку. Будет ли наступать уголовная ответственность по ст. 307 УК при отсутствии такого предупреждения? В литературе на этот вопрос даны противоположные ответы: некоторые авторы считают, что ответственность не исключается, поскольку показания не теряют своей доказательственной силы [546]; другие — что в подобных случаях ответственность не может наступать [547].

Более правильной представляется первая точка зрения. Предупреждение об ответственности имеет важное информационное и профилактическое значение, но не более — опасность ложных показаний очевидна и общеизвестна независимо от того, было ли сделано предупреждение. Да и в диспозиции ст. 307 УК нет прямого указания на предупреждение как на условие уголовной ответственности. Предложения такого рода вносились [548], но пока они в законодательстве не реализованы.

В ряде стран для обеспечения истинности показаний свидетелей их приводят к присяге. Присяга существовала в дореволюционной России (ст. 263 Устава уголовного судопроизводства), обсуждаются предложения о введении присяги (клятвы) и в настоящее время [549]. Они не лишены оснований, но пока действующим законодательством присяга предусмотрена только при производстве в Конституционном Суде РФ.

Дискуссии развернулись вокруг момента окончания дачи ложных показаний. Все авторы считают, что этот состав формальный , т. е. преступление окончено в момент дачи показаний независимо от дальнейших последствий (вынесения неправильного решения по делу). Споры же касаются того, когда саму дачу показаний следует считать оконченной, причем вопрос рассматривается отдельно относительно показаний во время расследования и при рассмотрении дела в суде. От правильного его решения зависят выводы о возможности добровольного отказа либо деятельного раскаяния.

Относительно стадии расследования разногласий нет — преступление считается оконченным, когда показания свидетеля или потерпевшего занесены в протокол и удостоверены его подписью [550]. Этот в целом правильный вывод необходимо все же уточнить с учетом реальной ситуации, в которой происходят допросы. Допрос — это процесс, иногда весьма длительная беседа, которая ведется в устном виде, начинается с рассказа допрашиваемого, а затем допрашивающий задает вопросы. При этом допрашиваемый может изменять показания (ложные на истинные или наоборот, либо одни ложные на другие, тоже ложные) по личной инициативе или под влиянием допрашивающего, в том числе в результате предъявленных ему доказательств, что характерно, например, для проведения очной ставки. Показания могут записываться с использованием аудиотехники. Но изменение показаний в процессе допроса, пока протокол не подписан, даже если признать, что они формально содержат признаки оконченного преступления, все же не могут служить основанием для возбуждения уголовного дела о лжесвидетельстве — для этого необходимо, чтобы ложные сведения были занесены в протокол [551]. Строго говоря, фактическую дачу ложных показаний до занесения их в протокол можно было бы считать покушением, но вряд ли эту идею можно реализовать, ибо изменение ложных показаний на правдивые в процессе допроса практически влечет освобождение от уголовной ответственности на основании примечания к ст. 307 УК.

Ложное заключение эксперта, данное во время расследования, считается оконченным преступлением в момент представления письменного заключения, подписанного экспертом.

Момент окончания ложных показаний, заключения или перевода, данных в судебном заседании, в литературе определяется по-разному: это либо сам факт дачи ложных показаний [552], а также передачи в судебном заседании к рассмотрению подписанных документов (показаний, заключений, текста перевода) [553], либо окончание допроса [554], либо окончание судебного следствия [555], либо занесение показаний в протокол судебного заседания [556].

По нашему мнению, дачу ложных показаний в судебном заседании следует считать оконченной, когда эти показания фактически изложены перед судом, восприняты судьями как доказательства и подлежат оценке наряду с другими доказательствами. Подтверждением такого вывода может служить правовая оценка последующего заявления свидетеля о том, что данные им ранее показания были ложными, т. е. является ли это заявление добровольным отказом, который происходит до окончания преступления и всегда на основании ст. 31 УК служит основанием освобождения от ответственности, или же деятельным раскаянием, которое, по общему правилу, является смягчающим обстоятельством и только при наличии специального указания в законе освобождает от уголовной ответственности. Такое указание содержится в примечании к ст. 307 УК, в соответствии с которым свидетель, потерпевший, эксперт, специалист или переводчик освобождаются от уголовной ответственности, если они добровольно до вынесения приговора или решения суда заявили о ложности данных ими показаний, заключения или переводе. Подробный анализ этого примечания приводится ниже, однако очевидно, что в нем речь идет не о добровольном отказе, а о деятельном раскаянии, которое может иметь место только после окончания преступления, и, следовательно, само преступление должно считаться оконченным в момент дачи в суде ложных показаний, заключения или перевода.