Любовь Лобанова - Преступления против правосудия

Провокация взятки или коммерческого подкупа не совпадает с ложным доносом, если единственной целью провокации был шантаж, т. е. виновный в провокации не намеревался сообщать в органы власти о том, что провоцируемый якобы получил взятку. Не будет ложного доноса также тогда, когда должностное лицо в результате провокации фактически приняло взятку, так как сообщение о получении взятки (точнее, о покушении на него) не будет ложным. И. В. Дворянсков правильно писал, что объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 304 УК, состоит не в ложном сообщении о совершении преступления, а в создании видимости последнего [536]. Следовательно, провокация пересекается с ложным доносом лишь тогда, когда провоцируемый либо не знал о совершенных провокационных действиях, либо знал о них, но отказался получить взятку, а провокатор утверждает, будто тот ее принял, и обращается с заявлением в соответствующие органы власти.

Н. Егорова рассмотрела несколько вариантов решения вопроса о соотношении между провокацией взятки и ложным доносом. Если доказан умысел на заведомо ложное сообщение о совершенном преступлении, но действия, указанные в ст. 306 УК, не имели места по не зависящим от виновного обстоятельствам, содеянное следует квалифицировать по совокупности ст. 304 УК, ст. 30 ст. 306 УК (как приготовление к заведомо ложному доносу). Если же оба преступления (и провокация, и донос) доведены до конца и совершены одним и тем же субъектом, ответственность должна наступать только по ст. 306 УК. Далее, если провокация была совершена одним лицом, а донос другим, и эти лица действуют по предварительному сговору, содеянное первым субъектом нужно квалифицировать по совокупности ст. 304 УК и ст. 33 и ст. 306 УК, а вторым — только по ст. 306 УК. Наконец, если второй субъект выполнял функцию организатора, подстрекателя или пособника (но не был исполнителем) преступления, предусмотренного ст. 304 УК, содеянное им должно квалифицироваться по совокупности ст. 33 и ст. 304 УК и ст. 306 УК [537].

Таким образом, по мнению Н. Егоровой, в большинстве случаев сочетания провокации и ложного доноса содеянное квалифицируется по совокупности обеих норм с той лишь разницей, что при участии нескольких лиц с учетом их ролей некоторые из них отвечают либо как исполнители, либо как иные соучастники. Провокация же, совершенная одним лицом и доведенная им до логического конца, т. е. закончившаяся ложным доносом, полностью охватывается ст. 306 УК, и дополнительно применять ст. 304 УК не следует.

Последнее положение вызывает сомнения. Все же виновный совершает два отдельных действия (провокация и ее реализация в виде доноса), что отличается от ситуации, когда совершено лишь одно из них. Непонятно также, почему в случае, когда донос фактически не был сделан по причинам, не зависящим от виновного, требуется, помимо приготовления к доносу, квалификация еще и по ст. 304 УК, а при оконченном доносе она уже не нужна. Следовательно, провокацию, за которой последовал заведомо ложный донос о взятке, необходимо квалифицировать по совокупности обоих преступлений Исключения составляют только случаи, когда, во-первых, должностное лицо фактически приняло взятку, в связи с чем сообщение об этом факте не является ложным, и, во-вторых, когда провокация преследовала цель шантажа и не была связана с сообщением в правоохранительные органы, поэтому квалификация содеянного ограничивается ст. 304 УК.

Без свидетелей практически не обходится ни один судебный процесс. В этой роли может оказаться любой гражданин — и очевидец преступления, и тот, чье сообщение об обстоятельствах, казалось бы, второстепенных, на самом деле обладает большой информационной ценностью. Поэтому правосудие заинтересовано в том, чтобы свидетели, как предусмотрено в тексте свидетельской присяги некоторых стран, говорили всю правду, только правду, ничего, кроме правды.

С древнейших времен искажение свидетелями истины считается тяжким проступком. Одно из основных правил поведения, изложенных в десяти христианских заповедях, гласит: «Не лжесвидетельствуй!». Ложные показания вводят следственные органы и суд в заблуждение, могут привести к осуждению невиновного или оправданию виновного, к неправильному решению по гражданскому делу и тем самым причинить большой вред правам и интересам граждан. Поэтому процессуальное законодательство обязывает всех граждан, которые вызваны в органы дознания, следствия или в суд как свидетели или потерпевшие, явиться и рассказать все, что им известно по делу, причем только правду, а уголовный закон предусматривает ответственность за отказ от дачи показаний (ст. 308 УК) и за дачу заведомо ложных показаний (ст. 307 УК).

Объектом ложных показаний являются общественные отношения, исключающие получение органом дознания, следствия и судом недоброкачественной доказательственной информации [538]. В некоторых случаях, когда в результате ложных показаний принимаются неверные правоприменительные решения, могут пострадать также интересы граждан.

Лжесвидетельство особенно опасно по делам с ограниченной доказательственной базой, где единственными доказательствами являются показания немногочисленных свидетелей (иногда даже одного), в связи с чем резко повышается вероятность вынесения неверного решения.

Необходимо отметить также, что результаты борьбы с этим деянием неудовлетворительны. Органы следствия, прокуратура и суды недооценивают опасность лжесвидетельства, редко возбуждают дела и привлекают виновных к ответственности [539]. Ранее одной из причин подобного поведения было то, что действовавшее уголовно-процессуальное законодательство затрудняло возбуждение уголовных дел. В соответствии с ч. 3 ст. 256 УПК РСФСР дела о ложных показаниях возбуждались судом одновременно с постановлением приговора по делу, по которому давались эти показания. Тем самым органы расследования и прокуратура были лишены возможности самостоятельно возбуждать дела, даже если факт ложных показаний был установлен в период расследования. В настоящее время это правило уже не действует — постановлением Конституционного Суда РФ от 14 января 2000 г. № 1-П установлено, что суды вообще не должны возбуждать уголовные дела, в связи с чем ч. 3 ст. 256 УПК РСФСР признана противоречащей Конституции РФ. В новом УПК РФ отсутствует норма, ограничивающая возможность возбуждения таких дел на стадии расследования. Но недооценка опасности лжесвидетельства осталась.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 307 УК, заключается в:

— заведомо ложном показании свидетеля;