С Абельцев - Личность преступника и проблемы криминального насилия

Криминология рассматривает феномен убийства с собственной точки зрения, что отличает соответствующее исследование от криминалистического изучения, например, иди уголовно-правового. Криминология реагирует на убийства преимущественно с позиций морали и эмоций (хотя правовой аспект никак не игнорируется) как на нечто иррациональное. В обществе, среди людей давно уже сложились определенные «клише» и предубеждения в отношении убийств и убийц. Общество рассматривает убийц как «чуждых типов», стоящих «вне круга нормальных людей». Подлинными преступниками являются убийцы — указывает Г.Й. Шнайдер [215] Шнайдер Г.Й. Криминология / Пер. с нем. — М., 1994. — С. 353; См. также: Анденес И. Наказание и предупреждение преступлений / Пер. с англ. — М., 1979. — С. 42-43. . Еще четверть века назад А.А. Герцензон отмечал: «Какие бы преступления ни изучал криминолог, центральное место в его исследовании должно занимать убийство» [216] Герцензон А.А. Социология уголовного права. — М., 1970. — С. 14, 28—30. См. также: Артамонов П.Д. Убийства и убийцы. — Санкт-Петербург, 1908. — С. 3—4. . Все эти авторы, как и многие другие, изучают убийства именно в системе криминального насилия, когда в формировании убийств огромную роль играют другие насильственные преступления.

Анализ показал, если бы у убийств отсутствовали внутренние стабилизирующие их факторы, то это неизбежно привело бы к вымиранию убийств либо к весьма нестойкому существованию, даже при наличии благоприятных для них внешних факторов. Убийства лишились бы стойкости. Любым видам «традиционных» преступлений, к числу которых относятся и убийства, рассматриваемые в системе криминального насилия, обладают своей историей и внутренней логикой развития. Исследуя данную проблему, мы установили, что на протяжении длительного времени характер убийств не раз видоизменялся, а главное, реагируя на те или иные социальные изменения убийства меняли ориентацию (в сферу семейно-бытовых отношений, в области экономики и т.д.). Криминальное насилие умело «использует» в своих целях негативные социальные процессы и нередко успешно вырабатывает контрмеры позитивному социальному воздействию [217] Лебедев С.Я. Традиции, обычаи, преступность. — М., 1995. — С. 58; Аванесов Г.А. Криминология и социальная профилактика. — М., 1980. — С. 189—190; Бородин С.В. Борьба с преступностью: теоретическая модель комплексной программы. — М., 1990. — С. 40—42. . Это хорошо видно на примере перестроечных явлений периода последних лет. В первую очередь это касается убийств. В перестроечный период они становятся настолько стойкими, что способны выступать в качестве своей собственной причины, сами себя порождают, воспроизводят себя, создают и упрочняют почву, на которой произрастают другие насильственные преступления. Возможно даже, что эффект воспроизводства убийств «зацементирован» в самом факте существования столетиями криминального насилия. С этим связана криминализация общества в целом. Анализ показал, что насильственные преступления, ядром которых являются убийства, как никакие другие деяния, заражают население «криминальной болезнью», разлагают людей, особенно несовершеннолетних. Это происходит за счет упрочнения позиции насильственных преступлений в изменяющихся социально-политических, экономических и иных условиях, за счет их активного развития в связи с такими стимулами, как негативные последствия новых рыночных отношений. Соотнести это можно не только с конкретным регионом, но и с Россией в целом [218] Лунеев В.В. Преступность XX века. Мировой криминологический анализ. — М., 1997; Ли Д.А. Преступность как социальное явление. — М., 1997; Ведерников Н.И. Преступность и российское общество (социолого-криминологический анализ). — М., 1998. — С. 44-60. . Внутренняя логика развития насильственных преступлений, в том числе убийств, объясняется еще и тем, что в условиях новых рыночных отношений (это характерно для всех регионов России), когда на первый план выступают деньги, появился большой спрос на эти преступления, без которых не могут существовать коррупция, организованная преступность, теневая экономика, наркобизнес, различные мафиозные структуры и преступные сообщества. Повторим мысль, выразившись по-иному; насильственные преступления выступают своей собственной причиной, точнее — «внутренней пружиной» своего собственного развития, укрепляя тем самым позиции криминального насилия в целом. В результате сплачивается уголовная среда, получают распространение и все другие ненасильственные преступления: кража, грабеж, мошенничество и т.д. В связи с этим в условиях экономической реформы происходит изменение образа жизни, изменяются общественные и межличностные отношения. Чуть ли не главным для людей становится корысть, происходит «девальвация» человеческой жизни. Издавна известно, что чаще всего человек убивает человека ради денег, но здесь проблема несколько в ином. Развивающаяся в последние годы социальная деформация, тесно связанная, как уже отмечалось, с процессами инфантилизации и маргинализации, укоренила у многих людей представление о том, что деньги, независимо от путей их приобретения, обеспечивают человеку господство над другими людьми и законом, а условием этого господства является безразличное, равнодушное, не осуждаемое отношение к убийствам и криминальному насилию. Для таких людей отправной является следующая позиция: если можно обеспечить безнаказанность, если «игра стоит свеч» и если ожидаемый выигрыш и шансы на него превосходят возможное наказание и угрозу такового, то можно нарушить уголовно-правовой запрет. А поскольку это так, то убийству и криминальному насилию ради денег отдается особый приоритет среди иных видов (способов) приобретения капитала. Под знаком такой идеи убийство проходит стадию преобразования в особое насилие. При этом фиксируется «ценность» убийств ради денег. Появляется принципиальная возможность ненаказуемого убийства. Возникает ориентация на такие действия, которые невозможны без насилия. Убийства распространяются, проникают в различные сферы жизнедеятельности людей, становятся привычными. И если к убийствам и криминальному насилию ради денег люди привыкают, то нарушения уголовно-правовых запретов становятся обычными. Диктат такого преступного насилия превалирует над многими социальными институтами. Такая характеристика общего трагического положения дел дана во многих изданиях. Это, однако, общая проблема. Конкретизируя ее, на наш взгляд, следует обратить внимание на два важных обстоятельства.

1. Не только убийства сами по себе, но и их последствия вызывают социальную напряженность. При этом еще более нарушаются (разрушаются) общественные отношения, поражается работа государственных органов власти, появляется социальная несправедливость, что вызывает недовольство граждан, часто приводит к различным социальным язвам: пьянству и алкоголизму, наркомании, проституции и т.д; а главное — к разрушению личности. Все это, в свою очередь, приводит к преступлениям, в частности к убийствам. А увеличивающееся число убийств становится качественным показателем и становится условием криминального насилия [219] Блувштейн Ю.Д. Уголовное право и социальная справедливость. — Минск, 1987; Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследование преступлений. — М., 1996; Абельцев С.Н., Сасиков А.И., Тищенко М.Д. Наркомания и проблемы криминального насилия. — М., 1999; Тихоненко С.В. Проституция и сексуальные преступления: Сборник статей. — М., 1996. .