Григорий Диков - Стандарты справедливого правосудия [международные и национальные практики]

В настоящее время можно утверждать, что в подавляющем большинстве случаев любая критика состояния судебной системы и руководства судов приводит к дисциплинарной ответственности судьи в форме прекращения полномочий либо к его добровольной отставке [496] См., например, интервью А.Л. Кононова журналу «Собеседник» ( http://www . sobesednik.ru/politics/kononov_sb_41_09) и перевод интервью В.Г. Ярославцева испанской газете El Pais ( http://www.inosmi.ru/russia/20090901/252151.html ). .

В практике Европейского суда по правам человека можно назвать только два дела, в которых рассматривались вопросы свободы выражения мнения судей: «Wille v. Liechtenstein» (постановление от 28 октября 1999 года) и «Kudeshkina v. Russia» [497] Постановление по этому делу было вынесено Судом 26 февраля 2009 года, а 14 сентября 2009 года оно было признано окончательным после отказа Суда пересмотреть его по инициативе государства-ответчика. Жалоба № 29492/05. .

Подробности дела «Wille v. Liechtenstein» малоприменимы к российской действительности. Председатель Административного суда Княжества Лихтенштейн г-н Вилле в публичной лекции высказал мнение, которое противоречило позиции князя, относительно предела полномочий Конституционного суда Лихтенштейна. В частности, г-н Вилле считал, что Конституционный суд вправе проверять конституционность не только актов парламента и правительства, но и самого князя. После этой лекции г-н Вилле был письменно извещен князем о том, что тот не намерен после истечения срока полномочий председателя Административного суда повторно предлагать его кандидатуру на этот пост. Действительно, по истечении срока полномочий князь не предложил повторно кандидатуру г-на Вилле. Предметом рассмотрения дела в Европейском суде стал отказ в продлении полномочий в связи с тем, что судья Вилле публично высказал позицию, отличную от позиции князя. ЕСПЧ согласился с позицией заявителя и признал нарушение его свободы слова. Суд указал, что гарантии статьи 10 Конвенции, предусматривающей свободу слова, распространяются в том числе и на гражданских служащих (в широком смысле), включая судей (такой подход был отражен также в постановлениях по делам «Glasenapp and Kosiek v. Germany» от 28 августа 1986 года и «Vogt v. Germany» от 26 сентября 1995 года). Более того, общественная значимость свободы слова заключается в возможности свободного обмена информацией и мнениями, даже если такие мнения могут быть провокационными и шокирующими (постановления по делам «Handyside v. UK» от 7 декабря 1976 года и «Sunday Times v. UK» от 26 апреля 1978 года).

В деле «Kudeshkina v. Russia» Европейский суд также установил нарушение свободы выражения мнения, гарантированной статьей 10 Конвенции. Очевидно, что обсуждение фактических обстоятельств дела вызвало немало споров у европейских судей, поскольку постановление вынесено с минимальным перевесом голосов — 4 против 3. Тем не менее постановление стало окончательным и является прецедентом, который будет использоваться как самим Судом, так и всеми государствами — членами Совета Европы.

Кратко фактические обстоятельства дела сводятся к следующему. Судья Московского городского суда Кудешкина О.Б., баллотируясь по одномандатному округу во время избирательной кампании 2003 года (на этот период ее полномочия судьи были приостановлены), выступила в СМИ с критикой судебной системы, в частности с критикой деятельности председателя Московского городского суда. Именно эти выступления послужили основанием для привлечения ее к дисциплинарной ответственности в форме досрочного прекращения ее полномочий.

Наиболее интересной представляется в этом деле логика рассуждений Европейского суда, которая прослеживается в самом постановлении. Изучение этой внутренней логики позволяет понять суть правового анализа при конкуренции таких правовых ценностей, как судейская независимость и свобода слова судьи.

Прежде всего Суд обращает внимание на то, что единственным основанием для досрочного прекращения полномочий судьи явились именно критические выступления Кудешкиной в прессе — ни пригодность к общественной службе, ни профессиональные качества не были основанием для привлечения Кудешкиной к дисциплинарной ответственности (п. 79). Из этого можно сделать вывод, что основная правовая проблема состояла именно в определении баланса между двумя конкурирующими ценностями: судейской независимостью и свободой слова.

Далее Европейский суд проверял наличие фактологического основания для критического высказывания о работе судебной системы. ЕСПЧ пришел к выводу, что у Кудешкиной такие основания имелись: она последовательно утверждала, что на нее при рассмотрении уголовного дела, имевшего общественную значимость, оказывалось давление. Кроме того, она подробно рассказывала, как и кем именно это давление оказывалось. Для Европейского суда особую значимость имел тот факт, что в рамках национальных процедур обоснованность критики со стороны Кудешкиной не была ни проверена, ни тем более опровергнута (пп. 92—93).

Отдельно Европейский суд проверил довод национальных властей о том, что Кудешкина высказалась по существу дела до вынесения окончательного решения. Суд пришел к выводу, что она не разгласила никаких сведений по упомянутому уголовному делу, что могло бы служить основанием для привлечения ее к дисциплинарной ответственности (п. 91). Действительно, из всех сведений, которые касались непосредственно уголовного дела, она назвала только обвиняемого и участвующего прокурора, никакой информации о доказательствах, правовой позиции сторон и тем более своего судейского правового суждения по этому делу она не высказывала, что с очевидностью следует из текстов ее интервью.

Европейский суд принял во внимание тот факт, что О.Б. Кудешкина высказывалась о работе судебной системы в рамках предвыборной кампании. Как показывает практика Суда, уровень защиты политических высказываний должен быть очень высоким, тем более в период предвыборной кампании. Иными словами, государство не может и не должно привлекать к ответственности участников предвыборной кампании за те мнения, которые они высказывают в ее ходе. Далее Суд обращает внимание на то, что политическое значение обсуждаемого вопроса само по себе не является достаточным поводом запретить судье делать какие-либо утверждения по этому поводу. Резюмируя, Суд отметил, что утверждения Кудешкиной не были лишены в целом фактической основы и, следовательно, должны были расцениваться не как неуместные личные нападки, а как справедливые замечания по имеющим общественное значение вопросам, даже если она позволила себе некоторый уровень преувеличения и обобщения, что характерно для предвыборной агитации.