Григорий Диков - Стандарты справедливого правосудия [международные и национальные практики]

Европейский суд с особой тщательностью проанализировал сам ход дисциплинарной процедуры в отношении О. Б. Кудешкиной, причем вопросы процедуры были также рассмотрены в рамках статьи 10 — как процессуальный аспект обеспечения права на свободу слова. Этот момент следует подчеркнуть еще раз: не в рамках статьи 6, как нарушение права на справедливое судебное разбирательство, а именно в рамках статьи 10, как нарушение права на свободу слова. Такой подход характерен в целом для Европейского суда, а в данном деле он был единственно возможным. Спор между государственным служащим (каким является судья, поскольку он выполняет публично-властные функции) и государством как работодателем относится к публичноправовым спорам. Такая классификация исключает подобный спор из сферы действия статьи 6 Конвенции, которая предусматривает право на справедливое судебное разбирательство для тех, у кого имеется спор об определении «гражданских прав и обязанностей» — иными словами, об определении частных отношений.

Суд счел, что способ применения дисциплинарных санкций к О.Б. Кудешкиной не обеспечивал важных процессуальных гарантий, а сами санкции были непропорционально суровы. Более того, такие санкции могли оказать «охлаждающий эффект» на судей, желающих участвовать в публичном обсуждении эффективности судебных институтов.

Суд сделал вывод, что национальным органам власти не удалось соблюсти верный баланс между необходимостью защитить авторитет правосудия, составной частью которого является судейская независимость, с одной стороны, и необходимостью защитить право О.Б. Кудешкиной на свободное выражения мнения — с другой [498].

Поэтому определение справедливого баланса между такими правовыми ценностями, как судейская независимость и свобода слова судьи, требует особой тщательности. И органы, правомочные решать вопросы дисциплинарной ответственности судей, и национальные суды России при рассмотрении подобных дел обязаны проявлять особую тщательность, объективность и непредвзятость:

1) в установлении фактических обстоятельств, «вынудивших» судью воспользоваться своей свободой слова, выступив с критикой судебной системы;

2) в оценке общественной значимости этих высказываний в контексте существующего политического момента, с учетом того, что «политические высказывания» пользуются повышенной защитой;

3) в реальном обеспечении и убедительной демонстрации соблюдения всех процессуальных гарантий «обвиняемой» в дисциплинарном проступке стороне, в том числе в такой процедуре рассмотрения и мотивировке решений таким образом, чтобы никакой сторонний наблюдатель не мог бы заподозрить их нарушение или ограничение;

4) в назначении соразмерного вида и размера санкции;

5) в учете более общего социального контекста и интересов профессионального сообщества в целом, например «охлаждающего эффекта» воздействия.

Транспарентность является неотъемлемой чертой судебной власти, прозрачность которой востребована самим ее развитием, ее все увеличивающимся значением в регулировании социальной жизни общества. Существующие коммуникационные технологии обеспечивают транспарентность через широкое распространение информации о деятельности судебной системы в целом и об отдельных судебных разбирательствах, удовлетворяя как потребности в информировании о судебном разбирательстве его участников, так и широкий общественный интерес.

В то же время внутренняя организация судейского сообщества, в том числе взаимодействие между судьями, по-прежнему остается самой закрытой от общества стороной судебной власти. Очевидно, что профессия судьи требует высокого профессионализма и потому предполагает, что к кандидатам в судьи должны предъявляться высокие требования. Тем более прозрачность и обоснованность решения о назначении на должность судьи и продвижении по карьерной лестнице, равно как и единый стандарт для понимания составов дисциплинарных проступков, будут способствовать укреплению доверия населения к судебной власти.

Взаимоотношения СМИ и представителей судебной системы, вероятно, всегда будут неоднозначными, поскольку у первых и вторых на первый взгляд разные цели и задачи. В то же время освещение деятельности судов и отдельных процессов в формате, который бы способствовал созданию атмосферы доверия к судебной власти, может служить не только большей открытости судебной системы, но и помогать самим судьям, которые — в том числе и в соответствии с общественными ожиданиями — должны демонстрировать высокие стандарты профессионализма как своими решениями, так и своим поведением.

См.: Единое правовое пространство Европы и практика конституционного правосудия : сб. докладов. М. : Институт права и публичной политики, 2007. С. 256 и др.

См.: Эбзеев Б.С. Глобализация, общепризнанные принципы и нормы международного права и правовое опосредование Конституцией России тенденций гуманитарного сотрудничества // Российское правосудие. 2007. № 4 (12). С. 11.

См.: Доктринальные основы имплементации международных стандартов прав и свобод средствами конституционного правосудия // Право. 2008. № 1. С. 3—4.

Постановление КС РФ № 4-П от 3 мая 1995 года // Собрание законодательства РФ. 1995. № 19. Ст. 1764.

Рим, 1950. Полный текст на русском языке можно найти по адресу: http:// www . echr . ru /documents / doc /2440800/2440800-001. htm

Комиссия вправе рассматривать индивидуальные и коллективные обращения о массовых и серьезных нарушениях прав человека во всех странах — членах ООН.

Рассматривает индивидуальные жалобы на нарушения пакта и сообщает о своих рекомендациях в связи с ними государству-участнику, а также представляет отчет по результатам рассмотрения жалоб в ежегодном докладе Генеральной Ассамблее ООН.

Приведенные в настоящей работе комментарии — помимо подробного изложения и цитирования решений и документов — отражают научное мнение авторов о рассматриваемых проблемах.

См.: Рекомендации Всероссийского совещания «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации в практике конституционного правосудия» // Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры в практике конституционного правосудия. М.: Международные отношения. 2004. С. 528—530.

Об этом см. подробнее: Cappelletti M., Vigoriti V. Fundamental Guarantees of the Litigants in Civil Procedure: Italy // Fundamental Guarantees of the Parties in Civil Litigation (Studies in National, International and Comparative Law) / cd. by M. Cappelletti, D. Tallon. Milano — Dott. A. Giuffre Editore. Dobbs Ferry, New York — Oceana Publications, Inc. 1973. P. 514. Среди российских публикаций указанной темы касается Е.А. Виноградова в статье «Фундаментальные положения гражданского процессуального права» // Современная доктрина гражданского, арбитражного процесса и исполнительного производства. Теория и практика : Сб. научных статей. Краснодар; СПб., 2004. С. 24—45.