Юрий Антонян - Психология убийства

Очень информативно следующее воспоминание Рассказова, совершенно неожиданное на фоне его утверждений о прекрасных отношениях с матерью. Прежде чем привести это воспоминание, я обращаю особое внимание не только на его содержание, но и на то, что он стал о нем говорить. Вот оно: "Папа мне рассказывал, что однажды мама пошла со мной в магазин, я был совсем маленький, спал в коляске. Мама вышла из магазина и пришла домой, забыв меня у магазина. Когда мама вошла в дом, папа спросил, где я. Она тут вспомнила и пошла к магазину. Я оставался один тридцать-шестьдесят минут". Это воспоминание выплыло из глубин бессознательного, вытесненное туда неудовлетворенной потребностью ощущать любовь и заботу матери. Воспоминание было актуализировано самой беседой, когда обсуждались отношения Рассказова с матерью. Здесь я имею в виду то, что он вспомнил рассказ отца, а не то, что был оставлен матерью у магазина, хотя не исключаю сохранение на организмическом уровне бессознательных и травматичных ощущений оставленности, брошенности даже совсем маленького ребенка, в конечном счете ненужности для той, которая в тот период нужна больше всех.

Разумеется, этот эпизод характеризует отношение матери к ребенку очень ярко, не оставляя сомнений в отсутствии требуемого эмоционального контакта между ними. То, что такой факт в изложении отца навсегда запечатлелся в психике сына и затем был актуализирован в беседе, свидетельствует о его весьма травматической значимости. Утверждения Рассказова об очень хороших отношениях с матерью — желаемое, а не реальное. Добавим к этому, что именно мать требовала, чтобы он с семьей ушел от них, хотя не могла не понимать, что сыну больше негде жить.

Драматизм жизненной ситуации Рассказова во многом порожден его частичной импотенцией, значительным ослаблением его сексуальных возможностей. Я, разумеется, никак не буду останавливаться на физиологических аспектах этого явления, поскольку не имею об этом никакой информации, но обязан отметить его связь с психологическими особенностями и жизненным путем этого человека. Думаю, что развитию импотенции способствовали робость, незащищенность, скованность, высокая тревожность Рассказова, связанные с его неблагополучным детством, имеется в виду эмоциональное общение. По его словам, он за девушками никогда не ухаживал, потому что был робок и неуверен в себе, а в женщинах "очень много лукавства". Даже жену он сам не смог себе найти; с женщиной, ставшей его женой, свела мать. К жене он совсем не привязан и переживал не по поводу того, что от него уйдет любимый и близкий человек, а что с уходом последнего вокруг него образуется социально-психологический вакуум. Половые сношения с женой у него всегда были редки, а в последние месяцы вообще прекратились.

Мышление Рассказова вязкое, он очень медлителен, внешне совершенно спокоен и неконфликтен. Его отличает высокая тревожность и в то же время некоммуникабельность вследствие слабых адаптационных способностей. Скрытая пиромания может свидетельствовать о развитии некоторых психопатических тенденций. Ведущий мотив совершенного убийства — уничтожение объекта, который демонстрировал его биологическую несостоятельность, и защита своего мужского статуса в целях обеспечения самоприятия. Глобальная агрессия в день убийства не говорит о его агрессивности как фундаментальной личностной черте, а лишь о том, что в крайних, напряженных ситуациях он может прибегнуть к насилию как наиболее простому, даже примитивному способу защиты. Отсюда можно сделать вывод, что рецидив насилия, во всяком случае столь разрушительный, с его стороны маловероятен.

Остановимся на такой, связанной с тревожностью, характерной черте насильственных преступников и особенно убийц, как эмотивность, т.е. чувствительность, уязвимость, ранимость в сфере межличностных отношений и глубокие реакции в области тонких эмоций. Наличие подобной черты установлено рядом наших исследований, в том числе с помощью ММИЛ, а также методики Шмишека (последнее — совместно с Е. Г. Самовичевым). Но эта особенность свойственна поэтам и художникам, так может ли она иметь отношение к убийцам, в чем ее специфика применительно к последним и их преступным действиям?

Наш опыт изучения названных лиц убеждает в том, что им действительно свойственны высокая чувствительность и ранимость, но выражаются эти качества не в сопереживании, а обращены на себя, т.е. выполняют некоторую защитную функцию или способствуют ее выполнению. Ранимым и уязвимым может быть только тот человек, который постоянно ощущает опасность, — о ней сигналы, правдивые или ложные, доходят до него легче именно в силу присущей ему ранимости и уязвимости. Поэтому неудивительно, что, согласно результатам названного выше исследования, эмотивность оказалась наименее тесно связанной со склонностью к частой смене настроения;

в то же время она развивается не в соответствии с внешними обстоятельствами в том смысле, что их субъективное значение не соответствует объективному содержанию возникающих ситуаций. Больше всего эмотивность у убийц связана с упорством, которое обусловлено ригидностью, малоподвижностью, застреванием эмоций, аффективных переживаний. Их эмоциональная сфера длительное время сохраняет воспринятые ранее впечатления, хотя породившие их события уже прошли. Поэтому эмоциональные переживания начинают окрашивать и другие, не соответствующие им события, в результате чего происходит искажение восприятия действительности, которой приписываются несвойственные ей особенности и тенденции.

Этим можно объяснить совершение убийств теми, кто пережил тяжкие психотравмы в далекие годы, даже в детстве. Субъективный смысл подобных действий заключается в психологической компенсации понесенного тогда личностного ущерба, достижении самоприятия и в самоутверждении. Крайний вариант таких поступков — насилие против детей, когда распрямляются и обретают силу давние горькие обиды, невспоминаемое прошлое, уже много лет, казалось бы, прочно спрятанное в скорлупу бессознательного.

Связь гиперчувствительности с упорством и застреванием эмоций может служить основанием для предположения о том, что ранее, до нынешней актуальной ситуации, уже возникала серьезная угроза для данного человека. Следовательно, уже тогда сформировалась неясная, неопределенная и, конечно, полностью бессознательная тревога или страх по поводу ситуаций, носящих бытийно угрожающий характер. Эти ситуации носят именно определенную окраску, т.е. только обстоятельства такого характера и значимости могут вызвать разрушительную реакцию. Но, поскольку речь идет главным образом о ригидных и аффективных переживаниях, связанных с прошлым, есть основание полагать, что в этом прошлом и появилась ныне глубоко лежащая тревожность. Скорее всего, это могло иметь место в детстве. Тогда становятся понятными типичные для убийц подозрительность, мнительность, злопамятность, защитная агрессивность.