Григорий Диков - Защита права на справедливое судебное разбирательство в рамках Европейской конвенции о защите прав человека

Решение о прекращении преследования само по себе не даёт человеку права на возмещение за незаконное обвинение или покрытие расходов, если во время расследования в отношении него сохранялось подозрение ( Лутц против Германии ).

Как и большинство ограничений по Статье 6, презумпция невиновности может быть восстановлена на национальном уровне, если до принятия постановления суда первой инстанции властями предприняты адекватные шаги по уничтожению отрицательных последствий порочащего утверждения ( Арриго и Велла против Мальты, реш. ).

В отличие от п. 1 Статьи 6 нарушение презумпции невиновности рассматривается не на фоне всего разбирательства в целом, а, скорее, как отдельный процессуальный изъян. Внимание сосредотачивается на рассматриваемой фразе в рамках совокупного анализа следующих трёх элементов: а) процессуальная стадия и контекст, в котором было сделано утверждение, б) его формулировка и в) его смысл ( Дактарас против Литвы, пп. 42-45 ).

Утверждения, описывающие характер подозрения во время досудебного расследования, не составляют нарушения презумпции невиновности ( Дактарас против Литвы ), но государственные чиновники должны тщательно выбирать слова, излагая такое подозрение ( Исмоилов и другие против России (Ismoilov and others v. Russia), 24 апреля 2008 г., пп. 162-170 ); неквалифицированное утверждение для прессы, сделанное прокурором перед началом разбирательств, противоречит презумпции невиновности ( Фатуллаев против Азербайджана (Fatullayev v. Azerbaijan), 22 апреля 2010 г., пп. 159-163 ). Вместе с тем даже такие имеющие ясный смысл термины, как «вина» и «доказана», могут не являться нарушением п. 2 Статьи 6, если они в конкретном немедийном или непубличном контексте могут, с разумной точки зрения, быть восприняты как означающие что-то другое — например, когда они лишь свидетельствуют об убеждённости прокурора в достаточности доказательств для доведения расследования до суда ( Дактарас против Литвы, пп. 42-45 ). Таким образом, проверка смысла утверждения является объективной.

Утверждения, выражающие сохраняющееся подозрение после прекращения расследования, не обязательно являются нарушением п. 2 Статьи 6 ( Лутц против Германии ), но ссылка на сохраняющееся подозрение после вынесения оправдательного приговора может быть равносильна нарушению ( Секанина против Австрии ).

В отношении контекста оспоренного утверждения основное внимание уделяется публичным утверждениям государственных чиновников, особенно в СМИ, где необходима значительная сдержанность ( Аллене де Рибемон против Франции ). Большая свобода допускается в случае с утверждениями, делающимися в строгом процессуальном контексте ( Дактарас против Литвы; Мустафа Камаль Мустафа (Абу Хамза) № 1 против Соединенного Королевства, реш., п. 41 ).

Властям надлежит выказывать осторожность и осмотрительность при информировании общественности о незаконченных уголовных расследованиях для предотвращения заявлений о виновности, которые могут убедить общественность в виновности подозреваемого и предрешить оценку фактов компетентными судами ( Аллене де Рибемон против Франции ).

Для того чтобы стать основанием для иска по п. 2 Статьи 6, формулировка оспоренного утверждения должна представлять собой недвусмысленное объявление виновности ( Буткевичус против Литвы, пп. 49-54 ); квалификация или оговорка в отношении утверждения может поставить под вопрос его недвусмысленность ( Аллене де Рибемон против Франции ).

Тот факт, что человек был признан виновным в суде первой инстанции, не лишает его гарантий по п. 2 Статьи 6 в апелляционных разбирательствах ( Констас против Греции (Konstas v. Greece), 24 мая 2011 г., пп. 34-37 ). Остаётся неясным, однако, сохраняется ли степень защиты по п. 2 Статьи 6 в условиях незавершённых апелляционных или кассационных разбирательств, учитывая, что уже вынесен «обвинительный приговор компетентным судом» в соответствии со Статьей 6. В любом случае, ссылка на этот обвинительный приговор вышестоящих судов или других органов власти была бы неуместна.

Нарушение презумпции невиновности может также произойти в случае определённых процессуальных презумпций, на основании которых человек признаётся виновным без установления его вины в ходе состязательного процесса и в соответствии с определёнными критериями доказанности ( Клуви против Франции, пп. 42-54 ).

В то же время принцип презумпции невиновности нельзя истолковывать как устанавливающий материально-правовые нормы уголовной ответственности. От Суда, таким образом, не требуется ответа, например, с точки зрения Статьи 6, относительно того, является ли строгая ответственность — либо, напротив, обычная оценка mens rea наряду с actus reus — более подходящей реакцией национального законодательства на определённое незаконное деяние, или должна ли объективная или субъективная проверка характеризовать установление mens rea (G. против Соединенного Королевства, пп. 28-30).

Главные пункты:

- минимальные права защиты в уголовных разбирательствах;

- предполагаемые нарушения прав защиты по Статье 6;

- п. 3 часто рассматривается в сочетании с правом на справедливое судебное разбирательство по п. 1 Статьи 6 ( Т. против Австрии (T. v. Austria), 14 ноября 2000 г., пп. 68-72 );

- для того, чтобы доказать нарушение одного из своих прав защиты, заявители должны показать неустранимое воздействие оспоренного ограничения прав защиты на справедливый исход уголовного разбирательства в целом, включая стадии обжалования ( Даллос против Венгрии (Dallos v. Hungary), 1 марта 2001 г., пп. 47-53 ).

Существует определённое частичное совпадение между этим правом и правом на состязательный процесс, который является обязательным атрибутом справедливого судебного разбирательства по п. 1 Статьи 6 [49] См. также выше: Принцип состязательности. , и правом на время и средства для подготовки защиты по п. 3b Статьи 6 (см. ниже) [50] См. также ниже: Достаточное время и возможности для подготовки своей защиты. .

Есть также некоторое частичное совпадение с правом на информированность о фактической основе для подозрения, обусловившего арест, в п. 2 Статьи 5, хотя п. 3a Статьи 6 гарантирует более широкое право знать возможную правовую классификацию обвинения и более подробную фактическую информацию о нём ( Пелиссье и Сасси против Франции (Pélissier and Sassi v. France), 25 марта 1999 г., пп. 45-63 ).

Даты и место предполагаемого преступления, неоднократно исправленные стороной обвинения до и во время слушания (Маточча против Италии).