Дмитрий Чудинов - Наследство в России. Игра по правилам и без

Сергей Алексашенко:Постепенное ухудшение началось с 2003 г., с ареста Лебедева и Ходорковского. Очевидное наступление власти на бизнес началось не только на федеральном уровне, оно транслируется и вниз.

Михаил Соколов:Да, везде в регионах есть свои Ходорковские.

Сергей Алексашенко:Да, у которых можно что-то отобрать. И я считаю, что на ухудшение ситуации ушло 9–10 лет, а улучшать, чтобы выйти на тот же уровень доверия, понадобится лет 15–20. У бизнесмена мозги по-особому устроены: ему все равно, где вкладывать деньги, где развивать свой бизнес, он может это делать в России, Америке, Германии, Болгарии…

Михаил Соколов:Но он выбирает, где удобнее.

Сергей Алексашенко:Да. Но когда он понимает, что там, где удобнее, уже невозможно, потому что его права на собственность не защищаются, он уходит в следующую по удобству страну. И если он ушел в другую страну, основал там свой бизнес, запустил свои бизнес-проекты, обратно его перетащить будет безумно тяжело.

Михаил Соколов:Но не все же уходят в проекты – многие уходят, как говорится, «на пенсию», вкладываются в какие-то активы…

Сергей Алексашенко:Это еще хуже, потому что это означает, что те креативные люди, бизнесмены, которые, по идее, должны создавать добавленную стоимость, говорят: «Да не хотим мы ее больше создавать, устали. Мы хотим отдохнуть. Положу на депозит, сам – на острова, куплю яхту и самолет». И попробуйте вы его с этих островов потом вытащить.

Какой у него стимул ехать с островов в холодную, сырую Москву с вечными автомобильными пробками, федеральными властями, которые никак не могут договориться…

Михаил Соколов:А если подумать за власть? Можно было бы в краткосрочной, как говорил Егор Тимурович Гайдар, перспективе дать несколько позитивных сигналов бизнесу?

Сергей Алексашенко:Да, можно сделать символические шаги. Но они не приведут к радикальному изменению ситуации. Я считаю, что самым сильным символическим шагом было бы освобождение Лебедева, Ходорковского и всех людей, кто проходил по делу ЮКОСа. Это было бы действительно символическим шагом.

Понятно, что собственность им никто не вернет, что потерянные годы, которые они отсидели в тюрьме, назад не вернешь. Но с точки зрения бизнеса, с точки зрения человеческой – это был бы символ. К сожалению, время символов ушло…

И как сделать так, чтобы суды начали судить по закону, по справедливости? Нет простого решения. Я не знаю, как реально реформировать российскую судебную систему, где все суды…

Михаил Соколов:…часть вертикали?

Сергей Алексашенко:Хуже. Если бы они были частью вертикали, было бы проще. Они, к сожалению, часть системы так называемых правоохранительных органов, которые охраняют не право и не граждан, а чьи-то корыстные интересы. Они с ними «спелись» и их интересы защищают.

Шуваловым хотелось, чтобы их дети научились зарабатывать сами и не наследовали автоматически все их имущество; российские законы не позволяли ограничить права наследников, поэтому была использована иностранная юрисдикция [35].

Весной 2013 г. Международный консорциум журналистов, занимающихся расследованиями (ICIJ), заявил о существовании обширной мировой офшорной сети, в том числе о триллионах долларов на серых счетах известных политиков и бизнесменов. Среди них был назван Шувалов. Представитель первого вице-премьера тогда заявил, что это информация годичной давности и что российские контролирующие и налоговые органы были в курсе.

Первый вице-премьер Игорь Шувалов назвал деофшоризацию экономики одной из первоочередных задач властей и заверил, что уже перевел все свое имущество и все активы из-за рубежа в Россию. Телеканалу «Россия 24» он сказал: «Как только был принят федеральный закон, который запрещает, в том числе членам правительства, иметь зарубежные активы, мы перевели все свои активы в российское юридическое лицо. Полностью выполнили требования закона, и поставлены под процедуру ликвидации и те зарубежные компании, о которых много писали и говорили. Они уже не обладают никаким имуществом, все имущество в Российской Федерации». Первый вице-премьер добавил, что они с женой использовали иностранные юрисдикции для владения активами, в частности, потому, что не хотели, чтобы в случае их смерти их дети наследовали все имущество. Они хотели, чтобы дети большую часть своих средств зарабатывали, но не могли найти подходящих механизмов это организовать, кроме зарубежного владения, передает «РИА Новости».

Источники «Ведомостей» в окружении первого вице-премьера сказали, что семья Шуваловых в конце 2012 г. вскрыла свой «слепой» траст [36]Severin (Британские Виргинские острова) и постепенно переводит иностранные счета и активы в Россию, готовясь к принятию нового закона. Среди активов есть как иностранные, так и российские ценные бумаги. Источники «Ведомостей» добавили, что, решив вернуть деньги в страну, Шувалов «на собственной шкуре почувствовал» пробелы в российском законодательстве. Шувалов пытается создать для активов Severin в России аналогичный слепому трасту механизм на основе доверительного управления, это конструкция неудобная, но можно, например, создать управляющую компанию с независимым комитетом. По словам собеседников издания, особо беспокоили чиновника вопросы наследования по российскому праву: «В России нет механизмов передачи по наследству бизнес-активов, когда необходимо отделить управляющего от наследника и оговорить условия пользования наследством».

Вопрос: На какую долю в наследстве может рассчитывать супруг наследодателя?

Ответ: Супруг наследодателя имеет право на половину всего имущества, приобретенного во время брака, а также на свою долю в наследстве (Гражданский кодекс РФ. Ч. 3).